– Я как раз думал, – тихо сказал викарий, – что все свободные деньги надо отдать миссис Коксволд. Она ожидает девятого ребенка, а у старшей дочери, по-видимому, чахотка.
– Мне очень жаль Коксволдов, папа. Но ты не хуже меня знаешь, что каждую пятницу мистер Коксволд отправляется в кабак и пропивает там по крайней мере половину своего заработка.
– Знаю, – согласился викарий. – Но мужчина вправе по собственному усмотрению тратить то, что зарабатывает.
– Только в том случае, когда дети его не голодают, – возразила девушка.
– Второй девочке в этом месяце исполняется пять, и они, наверное, отправят ее в шахту – работать.
– О нет, папа! – воскликнула Торилья. – Она слишком мала! Ты помнишь, как болела маленькая Барнсби? Стоя по колено в воде, она заработала пневмонию.
Викарий вздохнул.
– Им нужно есть, Торилья.
– И вам тоже, сэр, – вставила вернувшаяся в комнату Эбби.
Она внесла два блюда: на одном была картошка, на другом – не слишком аппетитная на вид капуста.
– Мне хватит, – рассеянно сказал викарий, разглядывая крохотные кусочки мяса на своей тарелке.
– Сэр, я не уберу баранину со стола до тех пор, пока вы не наедитесь досыта, как следует. – Эбби уговаривала его, словно капризного ребенка.
Взяв в руки нож, викарий положил на тарелку еще два тонких ломтика мяса. Затем Эбби настояла еще на двух столовых ложках картошки, а когда Торилья закончила есть, произнесла:
– Вот что, мисс Торилья. Не могли бы вы достать вместо меня пудинг из печки? Не доверяю я этой девчонке. Патока уже здесь, нужно принести только пудинг.
– Да, конечно, – тотчас согласилась Торилья.
Эбби передала девушке баранину, и та отправилась на кухню, зная, что служанка заведет разговор с отцом.
– Мисс Торилья сказала вам, сэр, – начала Эбби, как только девушка покинула комнату, – что ее светлость пригласила вашу дочь на свадьбу?
– Да, мисс Торилья сказала мне, – ответил викарий. – Но дело в том, Эбби, что мы не можем себе позволить это. Дилижанс стоит дорого, а до Хертфордшира путь неблизкий.
– Сэр, простите меня за откровенность, но мисс Торилье давно пора вернуться домой, повидать и приличных людей, хотя бы для разнообразия.
Викарий обратил на нее удивленный взгляд, но Эбби не дала ему заговорить.
– Разве вы не понимаете, что мисс Торилья провела здесь почти два года, не обменявшись даже полудюжиной слов с леди или джентльменом? Поверьте мне, ее бедная мать перевернулась бы в могиле, если б увидела, куда вы упекли свою дочь.
Викарий был искренне изумлен.
– Я как-то не думал об этом, Эбби.
– Ну а я думала, сэр! Мисс Торилье уже восемнадцать, и если бы миссис Клиффорд была жива, упокой Господь ее душу, то уже искала бы для своей дочери подходящего жениха, устраивала приемы и приглашала на них молодых людей, – возмущалась Эбби. – А кого мы можем пригласить сюда? Грязных оборванцев, перемазанных угольной пылью?
Викарий с осуждением