– Надо же, какая щедрость. Но, раз ты настаиваешь, второй, то скажу: ты никогда не получишь того, чего желаешь больше жизни.
– Слушайте, мэм, не нужно гадать. Я не просил, и прекратите называть меня этим дурацким слоганом!
– Слоганом, – цыганка расхохоталась, обнажив ряд грязных кривых зубов.
– Послушайте, – прошептала Вайлет. – Я дам вам, что хотите, только… только скажите правду – вы ведь узнали меня! Только ответьте: откуда вы все знали, что… откуда знали, что Джек погибнет, – две блестящие слезинки скатились с глаз.
– Как трогательно, ты сказала, что отдашь все? Тогда давай поменяемся телами, милочка, что на это скажешь, – цыганка пристально всматривалась в упрямо сжатые губы и слезы, стекающие по бледным щекам. – Не стоит так убиваться, Фея, я всего лишь шучу, но… – она встала и, хромая, приблизилась вплотную к девушке, не отрывая глаз. – Дай мне пятьсот баксов, – потребовала она.
Луис протестующе выдохнул, но Вайлет тут же засунула руку в карман джинсов и протянула купюру цыганке:
– Хорошая маленькая леди, оставь мертвое мертвым, не вороши осиное гнездо! Может, стоит полюбить второго и наслаждаться жизнью? Хотя… в пустой душе не сможет вновь зацвести сад.
– Пожалуйста, – умоляла девушка. – Что такое Апакатика? Вы сказали это тогда. Васка, ответь!
Брови цыганки поползли вверх.
– Бойся числа тридцать девять! Не дайте ему соединиться с цветком! Ты должна была бы знать о проклятии Игриды!
– Что… что это значит?
Но старуха молчала, тяжело дыша, словно астматик, обдавая перегаром и табаком, продолжая сверлить Вайлет взглядом.
– Откуда вы знали, что Джек погибнет?
– Погибнет… о, это что, неудачная шутка? – Хмыкнула старуха. – Ему нужно намного больше, чем просто падение с высоты, милочка. Смерть еще нужно заслужить, либо праведными, либо ужасными делами.
– Что вы такое говорите? Откуда…
– Пожалуйста, перестаньте! – Сказал Луис.
Вайлет вскрикнула, прижимая к груди руки.
– Жертва! Жертва! Дайте ему жертву! – Раздалось из глубины комнаты.
Луис чертыхнулся и бросился в направлении звука.
– Черт, это же попугай, – раздался его крик.
– Оракул никогда не говорит впустую, молодая леди! Ты ведь знаешь это, верно? – Прошептала цыганка, схватив ее за руку. – Ты ведь можешь умереть за него, и тогда он будет жить. Выбор должна сделать только ты, и второму вовсе незачем об этом знать!
Вайлет замерла, не смея оторвать взгляд от черной бездны алчных глаз. Почувствовала, как ее с силой тянут к выходу
– Нет… нет, Луис, я должна знать… я должна понять, – кричала она.
– Ни минуты больше! Какого черта я думал, притаскивая тебя в это место, придурок!
– Отпусти, не смей, – вырывалась Вайлет, но это все равно, что пытаться сдвинуть с места китайскую стену.
Приток