Сутки я на пересылке с папкой за пазухой продержался. А потом словно волна какая-то пошла: десантники, десантники! Видим двух офицеров – лейтенанта и капитана. Один пониже, другой повыше. Оба сухие, жилистые. И оба этих офицера так же трясли головами, как капитан Тарасов в военкомате. Только потом я понял, что это была такая мода – они этим потряхиванием как бы фуражки поправляли. Но видел я это только у десантников.
Эти офицеры не стали заходить в канцелярию и брать личные дела. Подали команду: «Становись!». Пересылка построилась. «Спортсмены есть?». Все – шаг вперёд. – «Прыжки есть? Права есть?». Все опять шаг вперёд. Говорят: «Ну ладно. На турник!». Я тогда спокойно мог (сейчас тоже могу, но уже не спокойно) двадцать пять подъёмов переворотом сделать. Мне офицеры говорят: «Так. Хорошо. Фамилия?» А у меня же личное дело с собой. Подаю им. Они: «А это откуда у тебя?». Говорю: «Да так получилось…».
Отобрали нас человек тридцать, зачитали фамилии. Спрашиваю: «Куда?». Отвечает: «Узнаете». – «Ну скажите – десант?». – «Десант, десант…». И вот здесь меня наконец-то отпустило. Моя мечта с пятого класса сбылась!
До места мы почти сутки добирались своим ходом. Очень долго шли пешком, потом садились на какие-то электрички. Уже почти ночью долго-долго шли по лесу. Все были уже еле-еле живые. Наконец в лесу появляется какой-то огонёк. Видим: избушка, на ней написано: «Штаб». Капитан стал стучать в дверь: «Комиссаров! Комиссаров, открывай!». Дверь открылась – и на пороге появляется двухметровый детина! Заспанный весь, потягивается. Начал докладывать: «Товарищ капитан, бу-бу-бу, бу-бу-бу». Капитан его оборвал: «Вот пополнение. Размести».
Мы смотрим друг на друга – все такие худенькие. Неужели мы когда-нибудь будем такими, как Комиссаров?
А утром сержанты пришли нас разбирать по взводам. Они все как на подбор оказались настоящими мордоворотами. Мы вроде тоже были не самые последние хлюпики, но по сравнению с ними выглядели очень жалкими.
Началась служба. Постоянные марш-броски. И бег, бег, изнуряющий бег. И турники, турники, турники… С моей хорошей физической подготовкой я постепенно к этим нагрузкам привык, справился с ними. И то с трудом. Казалось бы, я был кандидатом в мастера спорта, но таких, как я, было немало. Когда бежала рота (это около ста человек), то я прибегал не в числе первых пятидесяти. И это при том, что всегда считал, что бегаю очень хорошо.
Как-то мы бежали «десятку» на приз газеты «Красная Звезда». Офицеры роты бежали вместе с нами. Ротный у нас вообще был просто помешан на марафонах. Постоянно ездил в Москву на соревнования. Мы тогда взяли третье место по Вооружённым силам. Надо было бежать в полной выкладке десять километров по пересечённой местности. Зачёт времени – по последнему. А в конце марш-броска тремя патронами надо было поразить цель. Каждый промах добавлял секунды ко времени. Первое место тогда заняло Минское высшее политическое училище. Они показали тридцать восемь минут. Это немыслимое время!
В