Да и могут ли слова передать мысль в полноте? Устная или письменная речь – это уже как бы перевод мысли с языка внутреннего на общедоступный. Ложь заключается в самой неполноте соответствия слова содержащейся в нем мысли. Почему мы иногда вместо того, чтобы высказываться своими словами, цитируем философов, поэтов? Потому что найденные ими формы наилучшим образом передают наши мысли и чувства, для которых мы не можем подобрать своих слов, не извратив сути.
Тютчев очень хорошо это чувствовал:
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, —
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать…
Впрочем, поэт и тут несколько утрирует. Всего мы, безусловно, не знаем, но что-то обоснованно предположить можем. Разум, опирающийся как на личный опыт, так и на опыт других людей и принимающий во внимание культурный контекст собеседника или аудитории (а она может расширяться на весь мир, если, например, речь идет о литературном произведении, которое будет переведено на разные языки), всегда стремится «выбирать выражения» и делать необходимые оговорки, чтобы не оказаться превратно понятым. Это, конечно же, утомительно.
Проще махнуть рукой – дескать, нам все равно «не дано предугадать» – и дать волю чувствам, заботясь лишь о том, чтобы слова соответствовали мыслям в нашем собственном понимании. Да, так проще. Но тогда не надо удивляться, если из-за частичного несовпадения смыслов тех или иных словосочетаний, а также из-за свойственных людям реакций на определенные «сигнальные» слова сказанное нами окажется или непонятым, или же превратно понятым и истолкованным, ко всеобщему соблазну, любителями домысливать недоговоренное. В этом случае нет смысла обижаться, что наши слова кто-то переврал. Ведь мы сами дали для этого повод, не слишком заботясь о том, чтобы нас поняли правильно.
Неплохо было бы нам всем время от времени задаваться вопросом, ради чего мы высказываемся по тому или иному поводу и чего хотим в первую очередь. Хотим ли мы, чтобы наша мысль дошла до сознания аудитории, была ею понята и принята, или же нам просто требуется излить душу, облегчиться, чтобы не сказать жестче?..
Если последнее, то, конечно, можно импровизировать как угодно, лишь бы получать удовлетворение от переживания выразительности своей речи, от полноценного совпадения того, что просится наружу, тем формам выражения, которые рождаются по ходу.
О, какой тут простор для словотворчества, какая яркая палитра интонаций! Успех у определенной аудитории (возможно, даже многочисленной) будет нам гарантирован. А вот насколько состояние нашей души будет соответствовать истине, которую мы будто бы пытаемся донести, – вопрос отдельный. Насколько наша речь при всей ее выразительности будет во благо тем, кому она адресована, тоже неясно. Что уж говорить о тех, чей культурно-смысловой контекст отличается от нашего и кто может не только понять нас превратно, но и соблазниться… по нашей же вине! Ведь мы сами, увлекшись желанием самовыразиться,