Скрипач, игравший в сквере, начал исполнять мелодию из «Шербурских зонтиков», а у Мари от переполнявших чувств, текли по щекам слезы.
– Сакрэ Кёр, – указывал на Белого слона экскурсовод с зонтиком, и Мари, вслед за азиатскими туристами, пошла в собор. Не смешные горгульи, как прежде, на нее от самого входа смотрел Христос в белых ризах с поднятыми словно для объятий руками.
Группа туристов из Германии исполняла какой-то средневековый гимн на вульгате, но корни слов, единые для всех народов старушки-Европы, были узнаваемы даже Мари, знавшей всего-то французский и английский со словарем.
«Матер долороса» – выхватывала слова Мари, вспоминая, что ее тетка Долорис часто жаловалась, что названа в честь скорби. Да, каждое слово древнего гимна, соединенное нитями взаимосвязей с маркой машины – Фиат (да будет), с названиями магазинов и имен, обретало в Мари свой исконный, всеобъемлющий смысл. Туристы закончили петь, и Мари подошла поблагодарить их за чудесное исполнение. Молодые парни и саксонские, с русыми косами девушки кланялись ей с одним и тем же «данке». И только последний, в баварских подтяжках юноша заговорил с ней на хорошем, чуть провинциального говора французском. Они шли «звездным путем», как он предстал во сне Карлу Великому, млечному пути от Франции до Испании, к мощам святого Якова. В их глазах горели звездочки от величия начинания, и Мари, вышедшая покурить у Белого слона, решила, не заходя домой и не взяв ничего с собой, идти вместе с ними. Маме отправила короткую смс: «буду через месяц»…
Мари вернулась в Париж через три месяца. В длинном итальянском платье она шла по Монмартру, и ткани кружили у ее ног в плавном вальсе. Прохожие останавливались полюбоваться стройной и слаженной девушкой, а люди постарше угадывали в ее взгляде гармонию и покой. Она встретилась с Жаком у той же мельницы и обещала навсегда остаться с ним. Зайдя за вещами домой, она вернула маме пачку Мальборо, и подарила на память ракушку из Испании. Прошлое оставалось в этих стенах, за ними начиналось прекрасное настоящее и удивительное будущее.
Глава Пятая
Портовый город
Гамбург, XIII век.
Узкие мощеные улочки бежали вдоль вереницы домов к порту, где перерастали в площади, заполнялись суетой и вновь замирали около стен городского собора. Сегодня был Зоннтаг, Доминика, день Господень, как называли его священники. И поэтому даже грузчики в порту тише перебрасывали мешки и реже ругались. Торговая площадь пустовала, и, чтобы пополнить запасы перед морским странствием, придется задержаться до Монтаг, а то и дольше. Рассудив так, швестер Пела с Мартой решили остановиться