– Как?
– Что нельзя уже было отказать, вот как. Не понимаю, как. Я согласился сразу же. Но, так как денег у меня нет, а друг мой молчал, я сказал, что деньги нужно найти. Тогда он сказал, что будет ждать два дня. А через два дня, если я найду деньги, я должен буду прийти на тоже место и постоять пять минут.
– И…
– Я нашел деньги.
– Где?
– Занял у друга.
– Друг с тобой?
– Нет, он сказал, что не будет участвовать.
– Молодец, умный друг, но злой, раз деньги тебе дал и не воспрепятствовал. Дальше что?
– Я пришел, постоял. Ничего не произошло. И я поехал обратно на метро. А в метро, ко мне подошел кто-то сзади и сказал: «Двадцать третьего, в «Бомбе», в десять, деньги в журнал, на стойке». И всунул мне в руку журнал. Все.
Манчини задумался.
– Сделаешь все, как тебе сказали. Только без глупостей. С тобой ничего не случится, если, ну, сам понимаешь. Все.
Рыжего увели. Леонардо остался с Ремоном.
– Если каждый день они проводят по несколько подобных операций, то, сколько же у них людей?
– Ты не передумаешь?
– Нет. И завтра последний день, когда мы можем дать добро. Давай, теперь по Князю. Все пробили, что я просил?
Единственное, что как-то, хотя бы территориально, как Максим выразился, связывало его и Белоснежку, было место, где они познакомились. Поэтому, выслушав в среду доклад Сары, составленный на основании письма некоего Валдиса, к которому Максим затаил подозрение, на следующий день в четверг, вечером, он, взяв с собой Акиру, направился в клуб «Бомба». На всякий случай, он предупредил Маргариту о своем намерении убедиться в том, что нужно, либо забыть обо всем, как о случайном недоразумении, либо выработать другую тактику, в зависимости от того, что будет на Триумфальной площади в пятницу. Каких-либо надежд на то, что он сможет что-то разузнать о Белоснежке, он не питал, а шел он в клуб, потому что ему просто хотелось повидаться с Купером. Перед выходом у него возникло желание позвонить Жанне Роллан. Он поймал себя на мысли, что беспокоится из-за нее после встречи со Шнайдером в прошлую пятницу. Поймал он себя на этой мысли уже давно, но все никак не решался ей позвонить.
«Думаю, что чего-то серьезного и страшного там произойти не может. Как-никак, такой уровень, публичные люди, и так далее. К тому же, думаю, Шнайдер не стал рассказывать Жанне о том, что он мне пытался угрожать. Или стал? Любой из вариантов можно логически объяснить. Но, если я позвоню! Причем просто так, это уже будет означать что-то. И, что ж, Томас, значит, ты окажешься прав…»
Шел девятый час. Максим подумал, что в это время Жанна может играть в театре, но все же позвонил ей домой. После гудков включился автоответчик и Максим, не найдя что сказать, повесил трубку.
Народу в «Бомбе» было всегда много независимо от дня недели. Даже лучше сказать так: народу там было много всю неделю, а в выходные его было очень много. Четверг, несмотря на то, что в этот день нужно готовить силы к пятнице, не был исключением. Купера не было. Где он, никто не знал. Максим с Акирой, за неимением свободных столиков, сели за барную стойку.
– Вообще,