– Доброе утро!.. Садитесь, прошу вас… («Очаровательная улыбка… смотрит, кажется, в её сторону».)
У Павловского обыкновение: вызывать учениц к доске по очереди. Если вы отвечали ему накануне, то нынче можно не беспокоиться и урока не учить. Этим часто пользуются лентяйки – только не она, разумеется: домашние задания она готовит всегда, чтобы не вырасти, по выражению мамули, дунюшкой-неразумушкой.
Дождавшись, пока утихнет шум в классе, глянув мельком в тетрадь, Павловский произносит:
– Мадемуазель Степанова…
Выйдя к доске, та стоит истуканом и только хлопает глазами: урока нисколечко не знает. Он отправляет её на место, произнеся:
– Попросим исправить положение Кшесинскую, хотя сегодня и не её очередь.
Получилось ужасно: она так спешила сегодня, что не успела переобуться на вешалке: осталась в тёплых гамашах и ботинках.
Встав из-за стола, она просит разрешения отвечать, не выходя к карте. Павловский, на мгновенье смешавшись, разрешает, а после звонка спрашивает, подойдя, с иронической улыбкой:
– Что это с вами, милая мадемуазель? Что вас так смутило?
И она говорит, показывая взглядом на клетчатые гамаши:
– Выйти в таком виде мне было неловко.
Павловский весело смеётся:
– Понимаю, понимаю. И, пожалуйста, не надо краснеть!
События прошедшего дня заново переживаются по дороге домой. Ей удалось посплетничать немного с Олечкой Преображенской у стенки в репетиционной зале, когда Лев Иванович вышел зачем-то ненадолго – она, разумеется, поведала подружке о курьёзе на уроке географии, смеялись обе до упаду. Какой-то аноним с третьего этажа, где занимаются мальчики, прислал на её имя во время перемены записочку, состоящую из одних начальных букв, понять содержание было решительно невозможно. Она перебирает в памяти знакомых воспитанников: кто бы это мог быть? Есть кое-какие подозрения, надо проверить.
Училище балета – что твой монастырь: всюду недремлющее око блюстителей порядка и нравственности: воспитатели, педагоги, классные дамы, инспектора. Категорически запрещено какое-либо общение между мальчиками и девочками. Женская и мужская половины строго отделены: в бельэтаже репетиционные залы, классы и дортуары для воспитанниц, выше этажом, по-петербургски симметрично, аналогичные помещения воспитанников.
Нет, однако, на свете непреодолимых преград, к каждому замку найдётся своя отмычка: если сильно захотеть, можно общаться и сквозь тюремные решётки. Обучение балетной технике включает работу с партнёром, периодически в верхнем зале идут совместные репетиции. В красивой и нарядной училищной церкви на третьем этаже проходят по субботам общие моленья, а по воскресеньям и праздникам всенощные и обедни. Прибавьте к этому коллективные выезды в Мариинский театр для участия в массовках