Самый известный из таких столбов в истории – Ирминсул, стоявший у Эресбурга (ныне Обер-Марсберг, Вестфалия, Германия). Этой большой деревянной колонне, установленной на открытой местности, поклонялись все саксы. На их языке колонна называлась Ирминсул, что в приблизительном переводе на латынь означает «столб мира». К этому столбу саксы относились как к сакральному центру вселенной. Лабиринты же у германцев использовались в весенних ритуалах при предсказании погоды и церемониях в честь умерших, как, например, в Розаринге, в Лаасе, Упланд, в Швеции, где прямая «дорога мертвых» и каменный лабиринт примыкали к старинному кладбищу.
Выше мы уже рассмотрели проблему сакрального танца и его непосредственную связь с лабиринтом, а равно и его отношение к миру мертвых.
Факты заставляют нас прийти к заключению, что танец в лабиринте у древних арийцев почитался особым священнодействием, посредством которого можно было вступать в сверхчувственный контакт с душами предков, находящихся в стране мрака, или ночного солнца, обители, куда уходил солнечный диск во время долгой полярной ночи на прародине. Но отчего такой контакт гарантировался только танцем в лабиринте или просто в спирали?
Более чем вероятно, что простейшие спиральные лабиринты Русского Севера вовсе не случайно располагались у воды. И также не случайно спираль простейших лабиринтов представляла собой графическое изображение водной воронки!
Современный исследователь, автор труда «Голубиная книга. Священное сказание русского народа» М.Л. Серяков приводит интереснейшие соображения касательно глубинных архетипов, связанных с водной стихией у индоевропейцев.
В частности, он пишет: «Понятие глубины в русском языке в первую очередь связано с водой. Как у нашего народа в частности, так и у индоевропейцев в целом эта стихия всегда знаменовала собой иной (по отношению к земле) мир и фиксировала момент перехода туда. В этой связи весьма показательна русская загадка о рыбе: “Кто на том свете живет, а на этом мрет?” Столь же недвусмысленные указания дают и тексты отечественных сказок: “Вот клубочек катился-катился и прямо в море: море отступилось, дорога открылась; дурак ступил раз-другой и очутился со своими провожатыми на том свете”».
Ничем принципиально в этом отношении не отличается мировосприятие и других индоевропейских народов. Так, анализируя структуру средневекового германского эпоса «Песнь о Нибелунгах» и выделяя в ней три различные модели, А.Я. Гуревич подчеркивает: «Любопытно отметить, что переход из одного пространства-времени в другое совершается каждый раз посредством преодоления водной преграды… Связь перемещения из одного пространства-времени в другое с преодолением водного препятствия не случайна. Напомню, что путь на тот свет пролегал, согласно верованиям германцев, по морю, и поэтому