Патриаршие пруды – вблизи и вдали. Ирина Алмазова

общения. Тётя Ида была всё время занята, а мы были ещё детьми. Так получилось, что Афанасий стал дедушкиным собеседником. О чём они беседовали, не знаю. Эта лошадь служила и «скорой помощью» для пациентов санатория, для персонала, и даже жителей посёлка, когда надо было срочно кого-нибудь везти в больницу, довольно далеко. Тётя Ида никогда никому не отказывала. С этой лошадью были связаны разные воспоминания. Например, как-то в зимние каникулы нас было несколько детей сотрудников и почему-то мы везли бочку с квашеной капустой из филиала санатория, который был за железной дорогой. Непонятно, как получилось, но мы управляли лошадью сами и, наверное, наши крики и смех ей надоели, она сделала какой-то «вираж», и мы все, включая бочку, упали в снег, а бочка опрокинулась и капуста рассыпалась по дороге. Мы как-то пытались это исправить, но не сумели, и нам был «втык» от тёти Иды. Она была права.

      А ещё я помню, как-то летом мы поехали с тётей Идой на другую станцию, где были то ли ясли, то ли детский сад того же Фрунзенского района. Кстати, всех «организованных» детей летом вывозили на дачу. Как правило, эти дачи были постоянными у всех учреждений. Итак, мы в телеге с сиденьями поехали на другую станцию. Ехали мы по Можайскому шоссе, машин почти не было. Ехали как в «дораньшие» времена. Тётя Ида была нарядно одета, в какой-то красивой шёлковой накидке. Это был подарок от кого-то после войны с Японией. У меня до сих пор хранится японское шикарное кимоно, видимо, из этого же подарка. Я надевала это кимоно на сцену, когда в институте играла какую-то «красотку» в самодеятельной театральной постановке. А потом, спустя много лет, моя дочь Аня надевала его на карнавал в школу, изображая японку. И это с её огромными еврейскими глазами!

      Изредка у нас бывал праздник. Это когда приезжали «шефы» на машине и катали нас на этой машине в замечательные места. Это было Успенское шоссе, а за ним, через Москву-реку, было самое элитное по тем временам место – Николина гора. Там были дачи самых знаменитых людей в СССР, где жили Михалковы—Кончаловские, семья Нобелевского лауреата Петра Капицы и многие другие известные люди. Там мы купались в реке и были счастливы. Иногда мы ездили кататься по шоссе, доезжая до совершенно эксклюзивной теперь Рублёвки. Но и тогда, в 40—50 годы, здесь уже витал дух «гламурности», так как были элитные посёлки. Где-то поблизости была даже дача Сталина, и поездка по тем местам становилась не то, чтобы опасной, но напряжённой, так как было много милиции и другой охраны по всей дороге.

      В санатории летом я много занималась с детьми – моя всегдашняя любовь. В основном, конечно, в старшей группе. Я готовила праздники и проводила их с детьми. Мы читали стихи, танцевали. Я не решалась только петь, зная свою полную неспособность к пению. Вообще же эта была «та ещё» самодеятельность, но всем нравилось. Ведь «на безрыбье и рак рыба». С другими развлечениями у детей было бедно. Но тётя Ида очень старалась их лечить и хорошо кормить. Ведь дети были, как правило,