Зная узы свои, каждый час скрываю их от всех зрителей под благоговейною наружностию. И совесть моя обличает меня в этом деле, ежечасно говоря мне: «Почему не трезвишься ты, бедный? Разве не знаешь, что наступил и близок день страшного суда, в который все обнаружится? Восстань, как сильный! Разорви узы свои! У тебя есть сила разрешать и вязать». Это всегда говорит мне, этим обличает меня совесть; но не хочу освободиться от уз и сетей. Каждый день сетую и воздыхаю о сем, и оказывается, что связан я теми же страстями. Жалок я и нерадив, не оказываю успехов во благо душе своей; потому что не боюсь быть в сетях смерти. Тело мое облечено прекрасною наружностию благоговения, а душа опутана неприличными помыслами. Перед зрителями тщательно я благоговеен, а во внутренности почти что дикий зверь. Услаждаю речь свою, передавая ее людям, а сам всегда горек и лукав по намерению.
Итак, что мне делать в день испытания, когда Бог откроет все перед судилищем? Сам знаю, что буду там наказан, если здесь слезами не умилостивлю Судию. Посему-то не удерживает Он щедрот и во гневе, так как ожидает моего обращения. Ибо не хочет видеть, чтоб кто-нибудь горел в огне; но угодно Ему, чтобы все человеки вошли в жизнь.
Посему, уповая на щедроты Твои, Господи, Сын Божий, к Тебе припадаю и Тебя умоляю: воззри и на меня, изведи душу мою из темницы беззаконий, и да воссияет луч света в моем разуме, пока не отошел я на страшный, ожидающий меня суд, на котором вовсе нет места покаянию в худых делах! Ибо вот занимает меня та и другая мысль: и переселиться из тела, и более уже не грешить. Опять страх объемлет меня, бедного и нечестивого: как пойду неготовым и совершенно обнаженным – без покрова добродетелей? Великий страх непрестанно мучит сердце мое при мысли: и пребывать во плоти, и переселиться из плоти; и не знаю, на какую из обеих мыслей преклониться мне; ибо вижу, что я не ревностен к добру, и жить во плоти страшно и опасно; потому что ежедневно хожу среди сетей и уподобляюсь нерадивому и ленивому купцу, который в одно время теряет и достояние, и прибыль. Так и я теряю небесные блага среди множества развлечений предметами, которые заманивают меня в худые дела. Ибо сам в себе ощущаю, как ежечасно меня окрадывают, и, нехотя, делаю дела, которые ненавижу.
Удивляет меня тварь, как она всегда прекрасна; тогда как мысль моя среди сих красот неблагопристойна. Удивляет меня произволение мое, столько злое в скорбях, в которых всегда различно погрешает. Удивляет меня ежедневное мое покаяние, почему не имеет оно твердого основания зданию. Каждый день полагаю основание зданию и опять собственными своими руками разоряю труд. Доброе мое покаяние не положило себе хорошего начала; наоборот, злому нерадению нет еще конца. Порабощен я слабостям и воле моего врага, усердно исполняя все им любимое.
Кто даст главе моей воду в неистощимом