Жена вождя выходит на охоту. Роман. Эльмира Алейникова

выгораживать Герая и Гитонгу? Чтобы не было дипломатического скандала? Вероятно, у него приказ сверху спустить всё на тормозах так, чтобы Герая отозвали в Асунсьон и там с ним разбирались сами, а Гитонгу они найдут как прижать к ногтю, если только он не сбежит раньше времени, поняв, что просто так выпутаться из грязной истории у него не получится. Вот так просто. Раз – и готово! Ни тебе открытого суда, ни тебе полноценного следствия. Хотя, для меня, пожалуй, уже и так всё ясно. Пора, Ольга Аброровна, заканчивать твоё личное расследование и раскрыть карты перед начальником. Он заслужил. Решившись, я прочистила горло, и произнесла негромко:

      – Питер, у вас есть пара минут? Я бы хотела вам рассказать кое-что интересное.

      Плов удался на славу. Впрочем, он у меня всегда вкусный и рассыпчатый. Не хочу хвастаться лишний раз, но так оно и есть. Да и как ему не получиться вкусным, скажите мне, ради Аллаха? На два килограмма жирной баранины я положила в казан всего один килограмм риса и полтора килограмма моркови. И масло использовала самое настоящее, пловное – хлопковое. И зиру, ароматно пахнущую с базара Чорсу, не пожалела. И лука репчатого накрошила чуть ли не с килограмм, не говоря уже о пригоршне сушёного барбариса вперемешку с горошинками чёрного душистого перца, стручком острого красного перца, зубчиками чеснока и жёлтым шафраном. Пока я варила плов, Джейн несколько раз заглядывала на кухню, с удовольствием втягивая в себя аромат, исходящий от плиты, и заглядывала внутрь казана, где весело бурлил зирвак. Выложив готовый плов на ляган (20) и украсив верхушку янтарной рисовой горки нарезанными кусками баранины, я сама залюбовалась пловом. Если бы кто-то убедил меня, что от плова не толстеют, я бы, наверное, готовила и ела его каждый божий день, так я люблю это блюдо.

      Съев вторую тарелку плова, Джонатан блаженно откинулся на спинку стула и промычал: «Киска, я засыпаю. Отнеси меня в кроватку и уложи спать», – чем вызвал дружный хохот Томи и Мими.

      День шестой

      Питер лежал на высокой больничной койке с вытянутыми вдоль огромного тела длиннющими руками, от которых вверх тянулись толстые прозрачные вены капельницы. Казалось, он не дышал. Только подойдя очень близко, я заметила, что казённая простыня слегка приподнимается и спадает на груди босса. Говорить с ним медсестра не разрешила, поэтому, потоптавшись пару минут, я вышла из палаты, не зная, что делать дальше. К чувству ужаса, которое нарастало во мне с утра после звонка Гарри с сообщением, что ночью в Питера стреляли неизвестные, примешалось ощущение бессилия перед случившимся. Жизнь сильного мужчины висела на волоске и зависела даже не от усилий и профессионализма врачей, а от чуда. Случится невозможное и выживет Питер, а вот если нет… Об этом «нет» не хотелось думать, но и не думать тоже не получалось.

      Гарри я нашла в холле больницы вместе с семьёй Питера. Все стояли