– А как узнали, что я приду в галерею прежде, чем меня там сфотографировать?
– Мы следим за творческим потенциалом планеты. Во всех музеях и галереях установлены датчики слежения, телефоны специалистов культуры прослушиваются, аукционы отслеживаются. Я поэтому про твою Валентину сказал, что она не специалист, потому что ее нет в базе.
– Офигеть. И что, такое возможно, чтобы везде проследить? Я про туалет намекаю.
– Практически везде. Датчики установлены не во всех местах, конечно. Да и дрон не везде может залететь. И я принял решение не ставить на тебе жучок контроля. Поэтому в твою личную жизнь решил не вмешиваться.
– За это, конечно, спасибо.
– Итак. Что главное ты понял?
– Зачем тратить кучу бабла на подмену, когда
можно было просто купить? Этот чудик отдал бы свою мазню за совершенные гроши. А посетив галерею, одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что я ничего не понимаю. Вот ты и объясни, зачем такая фигня?
– Тут я с тобой согласен. Но дело в том, что это стандартная процедура обмена, и деньги тут совсем не причем. У нас, ты понимаешь, с деньгами проблем нет, и системы оценки расходов очень условные.
– Мне бы ваши проблемы. Я про деньги. И вот тут у меня еще вопрос, а зачем тебе нужны мои ответы?
– Ну, это слегка другая история. У нас есть протоколы поведения. И, согласно этим протоколам, ты должен был, исходя из твоего положения, извлечь выгоду из полученных данных.
– Это из какого положения?
– Денежные потребности, алкогольная зависимость, поведение с противоположным полом, предыдущая работа и т.д. Вносим данные в компьютер, и он говорит, что ты будешь делать. А тут такой сбой. Компьютер голову сломал, так и не понял, почему ты поступил неправильно. Вот и, кстати, получается первое заключение. Надо в логику работы протоколов вносить соотношение расходов на проведение операции и возможность снижения затрат путем прямых покупок. Почему-то считается, что произведение искусства изначально стоит дорого.
– У меня тоже есть главный вопрос?
– Слушаю.
– А зачем ты мне это все загружаешь? С чего это вдруг я стал интересен зеленым лупоглазым пришельцам, даже если они не такие зеленые?
– А ты как думаешь? Или друга позовешь думать?
– Да,