Течет она, поет она,
Зовет она, проклятая.
Эти мысли, как он признается,
не отогнать
(И воля уничтожена)…
Он жаждет смерти как небытия, как альтернативы жизни бессмысленной и пошлой, изнанку которой он увидел и узнал как поэт:
Пойми: уменьем умирать
Душа облагорожена (…)23.
Здесь благородство, как антипод пошлости и уродства, – это смерть. Жизнь представляется ему страшной будничной фантасмагорией, в которой, по его словам, «исхода нет».
Для христиан есть исход – это искание Царствия Божия и вечной жизни. Но христианин также человек, в котором живут грех и страсти, поэтому ему требуется труд, чтобы различить, где смерть и где жизнь; где яд и где врачевство; где демоническое обольщение и где нетленный свет правды.
Глава 18
Если мы скажем, что жизнь прекрасна сама по себе в своем земном плане, то войдем в противоречие со всей историей человечества, которая представляет собой трагедию, последний акт которой еще не закончен и занавес не опущен. Нам могут возразить, что в мире много прекрасного. Например, сама природа, искусство и, в частности, литература. Но всмотримся в это «прекрасное» повнимательней.
В окружающей нас природе мы повсюду видим следы смерти. Смерть, как тень, неотделима от всего, что существует: в этой ласкающей наш взор природе происходит беспрерывная, жестокая борьба, беспрерывное уничтожение одними существами других, и в этом отношении самым ненасытным убийцей является человек.
И совсем неудивительно, что великие писатели и поэты вовсе не были оптимистами: напротив, какая-то глухая тоска пронизывала все их творчество. Гомер писал:
Все на земле изменяется, все скоротечно, всего же,
Что ни цветет, ни живет на земле, человек скоротечней24.
В поэмах Данте25 и Мильтона26 описание греха и ада своими жуткими картинами напоминает концентрированное зло – не в его метафизическом плане, а во вполне земных реалиях. Размышления о смерти и бренности мира мы встречаем в трагедиях Шекспира:
Кто поселял в народах
страх,
Пред кем дышать едва лишь
смели,
Великий цезарь – ныне
прах,
И им замазывают
щели!27
Омар Хайям в каком-то из своих стихотворений сравнивает нашу жизнь с ночью, во тьме которой никто не нашел дороги; мудрецы посуесловили и затем погрузились в вечный сон. В другом, описывая земные блага, которые человек может пожелать себе, он трижды спрашивает: «Что дальше?» – и не находит ответа; дальше – таинственное ничто.
У шотландского поэта Бернса28 есть строки: «И счастье – прах, и жизнь вся – прах». Немецкий поэт Лихтенштейн29 пишет:
Земля плесневеет в тумане.
И вечер давит свинцом.
Все рвет электрический грохот,
Визжит,