Лопасти винта с натугой врезались в тягучее небо зоны, с усилием преодолевали невидимый барьер, и женщине даже казалось, что двигатели стонут от напряжения. Вращают валы на износ. И порой попадая в разряженные участки, боевая машина «проваливалась», и она думала, вот предел механическим стараниям. И только богу известно, как «вертушка» выкарабкивалась из вихря повышенной турбулентности и упрямо двигалась к ЗПП.
…много лет всё в жизни Евы было подчинено одной цели. И не ради выслуги перед начальством так старается она. Из кожи вон лезет. Работает на пороге возможностей. Годами по маленьким шажочкам приближается к намеченному. Нет, не ради карьеры, не ради ненавистных вояк, засевших на иерархической лестнице ступенькой повыше. Этот объект ей самой нужен, ей нужно то, что умеет этот объект, его немыслимые, непостижимые, невероятные свойства. Шанс, что всё приписываемое объекту реальность, – есть, иначе бы военные ученные никогда не заинтересовались им. Шанс есть всегда. И упустить его она не имеет права, она не смеет нарушить обязательство данное…
…предчувствия, что все ожидания напрасны, что объект ускользает, как обмылок из ладони, когда он так близко, так рядом, уже несколько суток паническим ознобом лихорадят душу Евы. Она готова поддаться истерии, сорваться, взбеситься. Готова даже убивать…
За стеклом иллюминатора проплывала земля. Обычная земля: поля, леса, деревни, дороги. Ни один специалист, взглянув на зону с высоты птичьего полета, вам не скажет, чем отличается этот кусок тверской территории от куска за периметром. И не верится, что внизу роятся аномалии, бродят чудовищные существа, мёртвое становится живым, оставаясь при этом всё же мёртвым. Никто до конца не знает, какие загадки скрывает этот фурункул, выскочивший на теле области после атомной катастрофы. Чем встретит она очередного сталкера, отважившегося войти в неё, чем ещё удивит видавшего всё в её проклятом чреве. Ева смотрела на высотные дома окраина города. Ей чудилось, что в них живут люди, а у подъездов стоят машины с включенными двигателями. Если немного задержать взгляд на одном из автомобилей, то наверняка можно увидеть, как он тронется с места. Но автомобиль скрывался за овальным краем иллюминатора, как впрочем и всё остальное.
Полковник, Адам Иванович Рак не сводил глаз с женщины, уткнувшейся лицом в стекло. Что– то всё-таки питал он к ней, рассуждал полковник, что-то влекло его к ней. И это странное совпадение: он оказался тёской отца Евы. И то, что она одинока, как и он. И… что же ещё? – задумался Адам Иванович. Да, она некрасива, а он почти вдвое старше неё. Но о браке и он не помышлял, правда, могут ведь люди просто сойтись и жить вместе. Он как-то делал намёки, и даже предложил в открытую быть любовниками. Но Ева тогда зло рассмеялась и ещё злее пошутила: «Свои сексуальные проблемы я решаю самостоятельно и собственноручно». И дала понять, что ей никто не нужен. Ева была закрытая, необщительная, для полковника она оставалась тайной за семью печатями, хотя пятый год пошёл, как он трудился под её началом. Ему не удалось навести справки на начальника,