Дани выскочил из автомобиля в метель. Оба унтера последовали за ним. На улице было много холоднее. Колючей ветер прохватывал до костей. Остаться возле машины – умереть быстро и наверняка.
– В какую сторону пойдём? – спросил Шаймоши.
Резонный вопрос. Действительно, в какую?
Правая рука уже замерзла и плохо слушалась, но Дани кое-как удалось извлечь из планшета карту. Взбесившийся ветер трепал лист бумаги, сыпал на него белую крупу. В угасающем свете фары они несколько минут рассматривали голубоватые, извилистые узоры рек и зелёные пятна лесных массивов. Куда утекли эти реки? Где леса? Всё стёрла белая пурга.
– Мы потерялись… – пролепетал водитель.
– Отставить панические разговоры, – привычно рявкнул Дани.
Шаймоши всматривался в метель.
– К нам кто-то едет, – после минутного молчания проговорил он.
– Я не вижу света фар, – сказал водитель.
– Они едут в санях, – Шаймоши сделал несколько неуверенных шагов назад, по пробитой ими колее.
– Русские ездят с колокольчиками, – возразил водитель. – А я слышу только вой метели.
– Эти едут без колокольчика, – сказал Шаймоши. – Может, они партизаны?
Дани поспешно сунул карту под передний бампер «хорьха» и вытащил из кобуры пистолет. Не откажет ли оружие на таком морозе? Водитель тоже вооружился. В багажнике «хорьха» у него хранился целый арсенал – всё в свежей смазке. Водитель щелкнул затвором винтовки.
– Эй! Китио е на наши! – закричал Шаймоши и замахал руками.
– На каком языке он говорит? – спросил водитель.
– Шаймоши думает, что знает русский язык, – усмехнулся Дани.
Дани выстрелил в воздух по двум причинам. Во-первых, надо проверить работоспособность оружия. Во-вторых, привлечь внимание следующих по дороге людей. Пусть пурга овладела всей округой, но даже в такую погоду партизаны вряд ли решатся открыто разъезжать по тракту.
Наконец из снежной пелены вынырнула понурая кляча. Следом за ней тащились сани. Человек, сидевший на передке саней был одет в лохматую, русского фасона шапку и длиннополый, вывороченный тулуп. Следом за санями из пурги вышли две лошади – конь и кобыла. Оба взнузданные и покрытые странными, меховыми покрывалами. Впотьмах Дани принял их за медвежьи шкуры. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что покрывала пошиты из овечьего меха. Обе лошади, подобно собакам, трусили следом за санями.
– Посмотрите-ка, господин лейтенант! Это Микулаш! Клянусь мощами святого Иштвана! – закричал Шаймоши.
Дани присмотрелся. Действительно, лицо возницы украшала довольно длинная и широкая, совершенно белая борода.
Микулаш издал страшный вопль. Лошадёнка остановилась.
– Я знаю тебя! Ты – Гюла Шаймоши, – возница говорил на школярски-правильном немецком языке. Разумеется, из всей его речи Шаймоши разобрал только собственное имя.
– Эй, ты! Говори по-русски! – крикнул Дани.
– Ярый Мадьяр!!! – взревел возница. – А-а-а!!!
Водитель сделал предупредительный