В тот момент Алешка проезжал как раз мимо озера. Ему показалось, что русалка появилась из глубины, она манила и звала его назад.
Озеро во тьме казалось каким-то странным и темным. Ему не было конца и края. Ему стоило большого труда не приблизиться к нему, и не прыгнуть во тьму черную и таинственную.
Но в последний момент он поборол эту страсть. Богатырь вспомнил, что ему не стоит возвращаться раньше срока, ведь он сам вызвался отправиться в дозор. И он порадовался тому, что у него еще оставалось время до рассвета, чтобы посидеть у костра и о чем-то важном подумать.
№№№№№№
Леший огляделся вокруг и присел на пенек, около которого дремал богатырь.
– Это наш человек, – говорил он Кикиморе, – в моем лесу спать не боится, и мало ему мечом только одним махать.
– Что в нем хорошего, – фыркнула Кикимора, – если остальные надеются на силы свои и всегда готовы в схватку броситься, то этот надеется только на хитрости и думает о том, как всех вокруг пальца обвести. Ничего путного из него не выйдет, скоморох он, а не княжий воин. Про такого и былину никто складывать не станет. Никогда хитрецы в мире этом не могли соперничать с настоящими героями. Они забавны еще какое-то время, но надолго их все равно не хватит.
– Но все меняется, – словно утешая его, возражал Леший, – может он и с мечом в руках не оплошает.
И хотя разговор этот врезался ему в память, но трудно было отличить явь от сна, и никак не мог он понять, что ему делать дальше, что еще можно предпринять.
И он не мог и потом забыть этих обидных слов, хотя до сих пор не хотелось ему про себя никакой былины слушать, но все стало каким-то другим. И он вовсе не против был что-то такое услышать. Может, они немного по-другому звучать будут.
– Не верю тому, чтобы для былины я не сгодился, – думал в полусне Алешка. И где-то далеко-далеко звучала поразительная песнь, такая протяжная и такая распрекрасная, что равной ей не было во всем мире.
– Они не забудут меня, и не так уж много надо для того, чтобы навсегда оставаться в памяти их. Так говорил он, и такая вдруг радость, такой восторг душу его охватил, что никакая сила не смогла бы нарушить покоя и волнения. Он будет славным и могущественным, что равного ему в мире не бывало и не будет больше.
И потом был ясный рассвет, когда неожиданно пробудился богатырь, и с чувством исполненного долга (он мог спокойно верить в собственный обман) он отправился в стольный город, чтобы покрасоваться среди своих.
Даже ночь, проведенная в одиночестве, не особенно его обрадовала. Нет, не собирался он в лесу, в одиночестве всю жизнь так провести.
– Ничего