– Скажи им. Скажи, кто я.
– Нет.
– Немедленно отвечайте! – Курихара стиснул кулаки. Губы его дрожали.
– Скажи им.
Генри посмотрел сквозь него на Сорату, ища поддержки, но тот был бледен, молчалив, а по его лицу совершенно нельзя было прочитать ни одной мысли.
"Ты причинишь ему боль, – мысленно воззвал Генри. – Ты для этого вернулся? Хочешь, чтобы он снова начал страдать?"
– Макалистер, черт бы вас побрал! – Хибики все-таки дернулся в его сторону и отчаянно вцепился в его рубашку. Казалось, он едва сдерживал рыдания. – Говорите же! Вы его видите? Кто это?
Сэм не шевелился, воздух совсем остыл, из-за бумажных стен не доносилось ни звука.
– Скажи, Генри. Не бери на себя эту ношу, – Сората посмотрел на него сквозь призрачную дымку. Он улыбнулся так, будто все понимал. – Ты сломаешься.
Генри дрогнул, и Сэм стремительно развернулся:
– У тебя нет выхода.
Генри затрясло. Он отцепил пальцы Хибики от своего воротника и задержал в руках.
– Хорошо. Хорошо, если вы все этого хотите, – он сделал паузу и произнес. – Это Сэм Чандлер. Он вернулся.
С лица Хибики схлынули все краски. Будто бы еще не веря, он сделал шаг назад и переглянулся с Соратой:
– О чем он? Как вернулся?
Сората не ответил. Опустил голову, прячась от мира. Хибики отступил еще на шаг. Его взгляд перестал блуждать по комнате и остановился. Зрачки расширились. Казалось, он увидел друга, но едва ли он на это способен.
– Этого ты хотел, Сэм? – горько усмехнулся Генри. – Тогда смотри и радуйся. Ты тоже получил то, чего желал.
Холод коснулся лица, как чей-то печальный вздох. Дом был по-прежнему тих, противоестественная тишина держала их как в коконе, нечем было дышать.
– Еще не все…
От следующих же слов Генри пришел в ужас.
– Нет! Я никогда этого не позволю. Это уже слишком.
Ему неожиданно ответил Сората:
– Я, кажется, понимаю, о чем он просит, – он посмотрел Генри в глаза. – Ты ведь слышишь меня, Сэм? Я согласен.
Сората поднялся на ноги и безуспешно попытался отыскать Сэма глазами.
– Сэм, я готов. Я верно угадал твое желание?
Курихара растерянно переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь отыскать ответ, понять хоть что-нибудь. Казалось, он даже забыл, что может прочитать мысли любого из них.
Сората развел руки в стороны:
– Давай. Я разрешаю тебе войти.
Генри словно окунули в прорубь. Он дернулся к Сорате, но не сдвинулся и на миллиметр – чудовищная сила прочно удерживала его на месте. Только голос у него никто забрать не мог.
– Не делай этого, Сора! Нет! Это тебя убьет!
Он пытался изо всех сил, стремился помешать готовящемуся кошмару – его личному кошмару – и не мог.