– Одна тряпка – срочно уходите. Две – идите к нам. Повтори.
– Одна – бежать от, две – шуровать к.
– Отлично.
Моя команда повеселела, Антонина широко и могуче потянулась, курносое личико Майи вскинулось на меня, ожидая приказа. Кристина даже оперлась о землю руками, готовясь вскочить всеми четырьмя конечностями. Кандидатка в стаю, понимаешь. Сам бы так сделал. Я ведь только-только начал отвыкать. Приходилось постоянно держать себя в руках и пресекать на корню позывы, которые испугали бы девчонок. Не хватало еще привычно грыкнуть с возмущением или обратиться к кому-нибудь кратким «ррр» вместо неимоверно длинной фразы, которую нормальный человолк легко понял бы по интонации, позе и мимике.
– Насчет воды, – вернулась Варвара к насущной теме. Начавшие вставать ученицы со вздохом опустились на место. – Она не резиновая.
– Какая? – опешил я.
– Плохая. Сам это слово говорил.
Ну, хрен ей в редьку. Еще ляпнет при ком-то, кто в курсе, останутся от козлика рожки да ножки.
Так странные слова в обиход и прилетают – от нас, прилетевших из будущего. А не остались от прошлого, как упорно думалось, невзирая на объяснения дяди Люсика.
Да, это еще одно подтверждение, что мы в прошлом. Вопрос: тогда откуда у этого прошлого свое прошлое, что вылезает срытыми крепостями и косорукими акопалипсами?
Это промелькнуло в голове за секунду. Я вернулся в настоящее.
– Вода будет грязной. Надо дать отстояться.
– Ее может не быть, – возразила Варвара.
Девчонки закивали, подтверждая. Мой носок сапога ковырнул почву.
– Сыро. Значит, в глубине совсем мокро.
– Мокрая земля – не вода. Лизать ее, что ли?
Горло успело подавить уже вырывавшийся упомянутый грык. Комки грязи, вылетевшие из-под моего гневно ударившего в землю каблука, разлетелись в стороны. Один прилип к щеке Варвары.
– Если умираешь от жажды – будешь и лизать, а нет – значит, еще не умираешь.
Девочки съежились, присмирели. Даже Варвара. Вытершись тыльной стороной ладони, она не проронила ни слова. Кажется, женская интуиция воспринимает телепатию не хуже звериной.
Покончив с пораженческими настроениями, я продолжил спокойнее:
– Возьмите мешок, набирайте мокрую землю и выкручивайте, пока вода не просочится наружу. Так много раз.
– Тревога! – раздалось с дальней окраины леска.
Хватая оружие, все бросились туда. Сонные лица перестали быть сонными, лежак опустел, словно тополиный пух ветром сдуло. Этот пух ощетинился клинками, готовясь продать свою жизнь подороже, а еще лучше – купить пару-другую чужих.
Остры, однако, глаза у девчонок: в далекой дали по камням что-то быстро неслось в нашу сторону – как перекати-поле, как сдутые ветром клочья тумана над водой, нисколько не обращая