Дверь аудитории открылась и с грохотом ударилась о стену, Афист замер, а к нам забежала невероятно красивая Эля в своем зеленом костюме. Волосы девушки разлетались, когда она устремилась в мою сторону, а вот глаза ее были все заплаканные и красные, с потекшей тушью. Я поднялся с места, и она тут же повисла на моей шее, начав всхлипывать и что-то шептать. Немая сцена продлилась пару секунд, пока они из Афистов не попросил нас выйти для решения своих личных проблем. Когда же мы вышли, я оторвал от себя Элеонору и посмотрел на нее.
– Что такое?
– Я все…. Все вспомнила! Ночью все… приснилось я там…. – я прижал е снова к себе и погладил по голове.
– Мы живы. Успокойся. Все будет хорошо, у нас второй шанс. – Девушка отпихнулась от меня и протерла слезы.
– Это ужасно. – Она всхлипнула снова и ощупала свою шею, словно проверяя ее. – А как ты?
– Тоже ночью. Только я еще и воспламенился, и меня тушили с ведра. – Попытался я ее развеселить, но не помогло, девушка была в панике.
– Нереально…. Это все нереально….
На занятие я вернулся с небольшим опозданием, как раз к моменту распределения учащихся по Афистам. Мне снова достался Рональд. После разбивки мы спустились в подвалы пристройки, где и проходили наши новые, более опасные занятия. Помещение было сплошь из камня, многократно обожженное. Итог сегодняшнего занятия – потраченное время. Свеча не желала загораться, сколько я не пытался призвать к себе силы, как нас учат на лекциях. Занятие подошло к концу, многие из моих сокурсников уже успешно зажигали не только свечи, но и факелы на стенах, а я же был в числе отстающих, или вернее – замыкающим.
– Господин Пистрикс, не печальтесь, я уверен, стоит вам преодолеть первый шаг, у Вас все пойдет хорошо. Я преподаю уже третий год, и не всегда самый слабый ученик первого полугодия является самым слабым выпускником. Приходите сюда вечером, тренируйтесь, время пока у вас есть….
На курсах самопознания я скучал больше обычного, так как молодая Афистка, что втирала нам о важности самопознания, на мой взгляд, ни черта не понимала в психологии. Так что я просто рисовал на полях разную ерунду. Курсы культуры речи прошли немного более интересно, так как нас заставляли двигаться – приборы по столам расставлять и запоминать, как надо стаканы ставить перед собой и гостями. Это ж как-никак, мать ее – культура! Пришлось вникать в этот вопрос. Наконец занятия все закончились, и я пошел на работу.
Санчо нелицеприятно поздравил меня с выздоровлением, обозвав меня очередной диковинной зверушкой, и отправил чистить картошку с луком. Зараза, знает же, как я это не люблю. Но я стерпел. А пока занимался простой работой, мысленно я копался в своем прошлом, строил планы и пытался понять, что делать дальше, когда я вылечу из этой Академии? Люди стали приходить в бар и меня сняли с «позорного» стула за