«В ожидании шведского вторжения Петр I приказ превратить в выжженную пустыню все приграничные провинции… Царский указ исполнили очень добросовестно», а проживали в тех провинциях русские люди, следовательно, Петр действовал по принципу: «бей своих, чтобы чужие боялись».
Потому Петр повелевает войскам: «идучи дорогою, провиант и фураж, также и скотину, лошадей, волов и овец забирать с собою сколько возможно, и чего невозможно, то провиант и фураж жечь».
«Отступать, прикрываясь выжженной пустыней».
Все эти дни после поражения под Нарвой Петр, находясь в страхе от случившегося, заливал свой страх выпивками в Немецкой слободе, появляясь в Преображенском в самом непотребном виде, так что Федору приходилось вместе с камергерами разоблачать царя до полной наготы , чтобы сменить белье, ибо упившись, царь страдал недержанием.
Недели через две, окончательно поверив, что король Карл не воспользовался случаем, чтобы низложить Петра, наказав его за вероломное нападение и за проявленную при этом трусость, царь, наконец, вышел из состояния беспробудного пьянства и занялся наведением порядка в своей свите, среди которых начался разброд и шатание после поражения от шведов.
Порядок царь Петр наводил привычным способом: через казни и порки, устрашая этим всех несогласных с царским поведением.
Первым делом следовало восстановить армию после позорного поражения и царь приказал все войска перевести на иноземный строй, исключив стрельцов и организовав набор рекрутов по царской разнарядке, обложив этой податью все селения, деревни и городских жителей.
Отсутствие реальной угрозы своему царскому положению от шведов взбодрило Петра, который еще несколько дней назад молил европейских правителей выказать ему милость и убедить шведов не вторгаться в Московию, а взамен Петр был готов сделать любые уступки шведам, вплоть до отдачи северных земель, включая Архангельск.
Многие правители Европы с радостью встретили весть о поражении царя Петра от шведов, рассчитывая, что Карл продолжит наступление шведов на Московию и тем самым освободит Европу от присутствия своих войск. Поэтому просьбы Петра остались без ответа.
Но чем дальше от позора поражения под Нарвой, тем смелее становился Петр, возвращаясь к привычному образу жизни, то есть к дневной муштре своих гвардейцев в Преображенском и к вечерним разгулам в Немецкой слободе, где многие жители собирались бежать из Московии опасаясь, что чернь, взроптавшая после поражения царя под Нарвой, учинит погромы в Москве.
Когда царь возвращался из слободы, иногда с немецкой девкой, готовой ублажить Петра за золотые дукаты, Федор, выполнив свои обязанности уходил из спальных покоев Петра и отыскав истопника, присоединялся к нему, помогая в печном деле: стояли крепкие морозы и истопнику приходилось топить печи не только утром и на ночь, но