Заключенные удивленно переглянулись. В толпе прошел беспокойный шепот, кто-то пустил слух, что это эльфийская магия, причем последняя ее ступень. Вызов жнеца смерти.
А противник Нагрофа замертво распластался на полу. Крови вокруг него не было, и как он умер, никто не мог объяснить. Перворожденному это тоже не было известно, хотя все посчитали его, чуть ли не великим магом.
Эльф услышал встревоженный шепот в толпе и понял, о чем они говорили. Посчитав это хорошим шансом избавиться от постоянных насмешек, он решил подыграть им. – Так будет с каждым, кто посмеет оскорбить меня – подбоченившись сказал он, прекрасно осознавая всю нелепость произнесенной фразы. Однако заключенные поверили в его могущество, и испуганно начали расходиться. Каждый как можно быстрее старался, покинуть столовую и уйти в барак. В результате чего, на выходе образовалась давка. И только сейчас оживились гвардейцы Аркентона. Они побежали к Нагрофу, и, указывая на скрюченный труп человека, строго спросили. – Что ты ему сделал? – Ничего – развел руками Перворожденный – я его даже пальцем не тронул, он сам упал как подкошенный, и душу Вирмаду отдал. Эльф незаметно от стражников, спрятал в кармане ту самую ложку, с которой собирался драться, чтобы в последствии выбросить. А то эти Перворожденные еще скажут, что он человека обычным столовым прибором убил, с них станется. – А ну давай бегом к себе в барак – не терпя возражений, скомандовали ему. Нагроф бегом помчался прочь. Когда он добежал до барака, и, открыв дверь, переступил через порог, глаза всех присутствующих устремились на него. На этот раз в них не было ненависти и презрения. Скорее наоборот, теперь на него смотрели с почтением и явным страхом перед магией. Только один человек беззаботно растянулся на нарах и даже не взглянул на эльфа. Это был тот самый человек, который дал Каве заточку. Нагроф точно не помнил, но вроде как звали его Владом, он единственный кто не разговаривал с эльфом в ту первую ночь. Перворожденный подумал, что он сильнее остальных ненавидит эльфов и, похоже, считает выше своего достоинства даже смотреть на них. Нагроф не ошибся, это действительно был Влад, но он был совершенно другого мнения о заключенном эльфе, так как в тайне надеялся сдружиться с ним и вместе попытаться совершить дерзкий побег из тюрьмы. Во всей суматохе, которая творилась в столовой, никто даже не заметил, что когда Влад передавал заключенному заточку, он не просто одобрительно похлопал его по плечу. На самом деле, пират увидел всю опасность ситуации и понял, что эльфу приходиться туго. Тогда Влад решил спасти Перворожденного, от неминуемой гибели. Он всегда носил с собой два оружия, изготовленные собственными руками. Первым была та самая заточка, которую пират отдал Каве, а второе он незаметно держал в левом рукаве. Оно представляла собой очень тонкое и удлиненное лезвие. Такое оружие, из подручных средств, Влада научил делать старый пират еще в