Птицы, звери и моя семья. Джеральд Даррелл

повели себя эксцентричнее обычного. Ларри по известной лишь ему причине расхаживал по дому с криками «Галопом!» и «Ату!», но, поскольку к подобным причудам мы давно привыкли, я пропускал это мимо ушей.

      Марго шныряла с загадочными свертками под мышкой. Один раз мы с ней столкнулись в прихожей, и я с удивлением обнаружил, что она несет кучу разноцветных украшений, оставшихся после Рождества. При виде меня Марго взвизгнула от неожиданности и умчалась в спальню с таким виноватым и хитрым выражением лица, что я застыл с открытым ртом.

      Даже Лесли и Спиро, казалось, заразились некой болезнью: они то и дело уединялись в уголках сада, а из долетавших до меня фраз решительно невозможно было ничего понять.

      – На заднее сиденье, – склабился Спиро. – Господь мой свидетель, мистер Лесли, я такое уже проделывать.

      – Ну, Спиро, если вы так уверены. – В голосе Лесли звучали нотки сомнения. – Нам только сломанных ног не хватало.

      Тут он заметил, что я откровенно подслушиваю, и с раздражением спросил, какого черта я сую нос в чужие разговоры. Не лучше ли мне пойти и сигануть с ближайшей скалы? Поняв, что на дружелюбие домашних сегодня рассчитывать не приходится, я увлек Роджера в оливковую рощу, где мы с ним до вечера безуспешно пытались поймать зеленых ящериц.