Мои воспоминания. Ильгиз Мухаррамович Исхаков

ручек, у многих перо было привязано к тонкому прутику. Чернила, обычно, делали сами: соскребали сажу из печи и растворяли воде. Некоторые делали чернила из дубовой коры, они были коричневого цвета. Чернила носили в стеклянных бутылочках – флакончиках, или самодельных глиняных чернильницах. Чернила частенько замерзали. Правда, в наше время, худо-бедно, тетради были, учебники передавали из класса в класс. Мы старались их не рвать и не пачкать. Вместо сумок и портфеля, родители сами шили из ткани мешки, похожие по форме на картонные папки. Их называли "букча", по-современному – папка для бумаг.  Уроки делали на перевёрнутых тазиках, стола на всех не хватало. Старались уроки закончить в светлое время суток из-за нехватки керосина. Для освещения использовали керосиновую лампу, а керосина было очень мало, а вернее не было.

      Я плохо помню, как пошёл в первый класс. Нет ни одной школьной фотографии в младших классах. Конечно, хотелось бы посмотреть: как я выглядел в школьные годы? Какая на мне была одежда? До восьмого класса всех заставляли стричься наголо. Это было для того, чтобы не распространялись разные болезни. Моя первая школьная фотография – это когда я учился в восьмом классе. Меня приняли в комсомол и повезли в район фотографироваться на комсомольский билет. Мы все сфотографировались. Эта фотография у меня сохранилось.

      Обучение было на татарском языке. Русский язык мы не знали. Помню, в первом классе спросили: "Кто умеет считать до 100? Кто знает все буквы по алфавиту?" Таких детей, конечно же, было мало. Проверяли наличие счетных палочек. Заранее до школы, мы их изготовили из тонких прутьев ивы. Через середину прутьев пропускали нитку, чтобы не терялись. Они были похожи на чётки, как "дисбе" у бабушек. Сложение и вычитание выполняли только на палочках. В первом полугодии все арифметические действия выполнялись с цифрами до 50. Был урок чистописания. Учились писать каллиграфическим шрифтом. Затем наши работы выставлялись на школьной выставке и показывались родителям на собраниях. До третьего класса учительницей была наша родственница Кашапова Галия апа. Ей было не с кем оставлять своих детей, и она брала их с собой на уроки. Сажала своих двух мальчиков со мной с обеих сторон. Старшему было шесть, а младшему – четыре года. Какая же тут учёба?! Это была игра в детский сад. И я мало чему научился. Когда моя старшая сестра Жамиля апа стала учительницей, она взяла меня в свой 3 класс. Я, на тот момент, по образованию был почти как первоклассник. Сестра занималась со мной и в школе и дома, и я всю жизнь благодарен ей за это. Полное начальное образование я получил у неё.

      Хочу рассказать о моей любимой учительнице Канзие апе. Она виртуозно играла на мандолине. На большой перемене мы все собирались вокруг неё. Она играла, мы танцевали. А на ногах – лапти. Танцевали в лаптях! А у Канзии апы, как сейчас, помню, были красивые туфли. Она жила в 3 км от нашей деревни. Я надеюсь, не обижу её, если признаюсь, что видел: она ходит домой, как мы, в лаптях надетые на белые носки. Это, почему-то,