Выездная сессия Верховного Суда на своём судебном заседании в Астрахани, рассмотрев это дело, постановила: за ложные, вымышленные показания группу контрреволюционеров, авторов письма, расстрелять. Но не всех. Было расстреляно шесть человек, остальных выслали сроком на 10-15 лет в Архангельскую губернию.
Дальше дело с коллективизацией пошло веселее. К 15 марта 1930 года было раскулачено около 120 дворов, к началу 1932 года коллективизация была в основном завершена. В колхозе к этому времени числилось 4600 дворов. Единоличников оставалось человек 70-80, да и те пытались между собой кооперироваться, по крайней мере, на период вспашки земли.
Люди работали за «палочки» – трудодни, которые практически мало что значили, так как на них ничего сначала не давали. Многие колхозники только числились в колхозе, но работать в нём не хотели. Бригадиры в поте лица бегали по домам, собирая народ на работу. Единственным козырем в их руках был транспорт. В случае нужды в нём сельчане шли к бригадирам, поскольку транспорт находился в их ведении. За его предоставление для личных нужд и отрабатывали многие на колхозных полях.
В 1930 году для ремонта и обслуживания автотракторной техники и инвентаря (плуги, сеялки, бороны и пр.) была создана машинно-тракторная станция (МТС). Её разместили в здании паровой мельницы, экспроприированной у промышленника Орлова В.Т., занимавшегося до революции 1917 года мануфактурой. Его дом по улице Советской, 123 ныне принадлежит местной полиции. А бывший двухэтажный кирпичный дом купца Смолякова И.Я. в центре села (угол улиц Ленина и Советской) использовали под поссовет.
В МТС были кузнечный, токарный и слесарный (ремонтный) цеха.
Неурожайные 1930-1931 годы, последовавший за этим «Господин голод» тяжелее всех переносили дети. Школы опустели. А тем, кто продолжал учиться, зимой давали в день по 150 граммов хлеба и стакан чая. А летом – половник пшённой каши. Кашу раздавали после уроков в столовой бесплатно.
Весной 1931 года сельчане встречали первый трактор «Фордзон», который пришёл из