– Продолжайте, – перевёл дух губернатор.
– Афганистан. Плен. Соловей был душманом. Подозревали: расстреливал наших солдат. Мы отыскали нужных людей. Продолжать? Бывшая жена…
– Это же надо, всего один человек, не переборщите, – улыбнулся оттаявший губернатор. – Вы, получается, ас в своей грязной работе.
– Политика – грязное дело, – скромно поддакнул польщённый Эдуард. – Я вам до сих пор не хвастался, я не просто магистр политологии, но и кандидат политических наук. После победного окончания избирательной кампании подарю вам свою новую книгу. Кстати, знаете, какая у меня была тема диссертации? «Роль ненормативной лексики в вербальном воздействии на электорат».
– Это информация или опять намёк? – поинтересовался губернатор.
– Намёк, – тотчас признался Эдуард, – люди у нас с юмором, любят острое слово. Нужно подсластить им пилюлю за отсутствие теледебатов. При капитуляции Соловья не надо говорить речи, просто похлопать его по плечу. «Область вести – не мудьями трясти» – и всё. – Эдуард продемонстрировал, как надо хлопать по плечу Соловья. – Это незабвенный Никита Сергеевич. И Соловей окончательно срезан. Да хоть «замочить в сортире». Радость электората.
В тот день губернатор с Эдуардом снова пили коньяк и разучивали последние реплики заканчивающейся избирательной кампании. Обсудили и действия губернатора Садальского на тот случай, если Соловей, вопреки здравому смыслу и собственным обещаниям, надумает преподнести сюрприз.
* * *
В день накануне теледебатов Константин Соловей сидел в одиночестве в не слишком дорогом гостиничном номере, снятом для него Эдуардом, в областном центре. Бутылка водки с закуской стояли перед ним на столе. Команда из нескольких преданных Соловью людей занимала две комнаты на окраине города, но кандидат в губернаторы несколько дней там не появлялся, телефоны его молчали, в штабе с каждым часом нарастало беспокойство. Но Костя Соловей, мессия, как в шутку называл его Максим Плотников, сейчас об этом не думал. Избирательная кампания была почти закончена. Соловей, артист, ярко сыграл свою роль, очевидно, намного ярче, чем губернатор Садальский; пожалуй даже, это была самая удачная роль в его жизни. Теперь пора было погаснуть огням рампы. Эдуард обещал сделать Соловья вице-губернатором, Соловей был ему зачем-то нужен, однако он не верил – и из-за слишком крутой своей биографии, и просто знал, что губернатор и Эдуард о нём забудут на следующий же день после теледебатов. Тогда он снова станет никем. Так всегда бывало в его жизни. В Афгане, когда совсем ещё зелёным юнцом Соловей попал в плен. Чтобы выжить, Соловью пришлось принять ислам, сменить имя и воевать против своих, расстреливать солдат Наджибуллы. Потом Соловей бежал, с ним долго разбирались, но в конце