Неизвестно откуда – источник так и не был установлен – среди пишущей братии распространился слух, на следующий же день попавший на телеэкраны и в газеты, что областной центр решено превратить то ли в третью столицу России, то ли в особую зону. В столицу (зону) российской свободы, секса и казино.
Нельзя сказать, что местные жители не были консервативны и с полным одобрением относились к происходящему. Напротив, в отличие от безразличных, перекормленных зрелищами, занятых собой москвичей, потерявших способность удивляться и возмущаться, искусственно толерантных, провинциалы возмущались и осуждали иной раз даже весьма громко, но в то же время их влекло к себе дивное зрелище, они были возбуждены и горды, что выбор пал именно на их город, что именно их губернатор и мэр проявили независимость и разрешили такое, им было приятно оказаться в центре всеобщего внимания, импонировали стрекотание телекамер, иностранцы, деловитые журналисты у центрального телеграфа; им нравилось давать интервью, которые прямо на улицах записывали журналисты из многих стран, нравилось стать знаменитыми, и они, подыгрывая журналистам и телевизионщикам, размахивали флажками и цветами, кричали в объективы телекамер: «Свобода, свобода!», стояли вдоль улиц и приветливо махали руками. Многие к тому же уже успели или ещё рассчитывали прилично заработать. Да и было чему удивляться. Жители области, кто постарше, ещё смутно помнили обязательные майские и ноябрьские демонстрации, молодёжь же вживую их не видела никогда, то есть многолюдные демонстрации и акции в новое время, может, и были, но они проходили, не оставив следа ни в душе, ни в памяти, вроде выступлений профсоюзов в поддержку работодателей. Да и что было вспомнить из прошлых советских лет: официоз, портреты партийных старцев, пустые лозунги, серых людей на трибуне, обязательно в шляпах (что был среди них и нынешний губернатор, все уже забыли), очереди за пивом по ходу шествия – сейчас же было иное: геи и лесбиянки, нарядно одетые, хотя и не без странности, – иные мужчины были с серьгами