– Люба, перестань! – вступился за меня отец. – А ты тоже, давай, характер не показывай. Ешь!
Я вернула тарелку на место, но аппетит от этого не появился.
– Софа хочет тебя познакомить с одним молодым человеком, – протянула мама. – Кажется, он был не то нашим соседом, не то членом вашей компании, может, ты даже его помнишь.
– Это вряд ли, – ответила я, вспоминая сегодняшнюю случайную встречу из прошлого. Я ее не узнала, а между тем она хорошо знала Дениса, и для нее он был убийцей. – Кстати о соседях, я сегодня встретила одну женщину из нашего двора, но я ее совершенно не помню.
– Может, она жила позже нас…
– Нет, она жила там в те же годы. Я нарисовала ее портрет, может, посмотришь? – спросила я, чувствуя, как волна возбуждения побежала по венам, заставляя мое сердце бешено стучать в груди.
– Ты снова рисуешь? – удивленно изогнув правую бровь, спросила мама. Она прищурилась и смерила меня оценивающим взглядом.
– Да, немного. Это успокаивает, – промямлила я. Знакомить маму со своими набросками не входило в мои планы, но, похоже, все изменилось.
– Рада слышать, – резюмировала она, свысока наблюдая за тем, как я бегаю за своим блокнотом. Слегка запыхавшись, я подошла к ней, раскрыв альбом на нужной странице. Она отодвинулась от стола и приосанилась на стуле, чувствуя свою значимость. Медленными, грациозными движениями она достала из кожаного зеленого футляра свои очки и не спеша одела их. – Ну, давай, посмотрим!
Она взяла блокнот в руки и стала пристально изучать набросок. Я смотрела на него вместе с ней и вновь видела перед глазами лицо этой женщины. Видела боль и тоску в ее глазах. Мне было искренне жаль ее, ведь все эти годы она живет в обмане.
– Да, я от тебя ждала большего, – выдохнула мама, снимая очки. – И это ты называешь портретом? Стыдно!
– Мам, я не просила тебя оценивать мою работу. Ты помнишь эту женщину?
– Ну, не знаю. Наверное, это Ася Кисанова, хотя тут такая мазня, что это скорее догадка, чем утверждение! – брезгливо сморщив нос, ответила она, закрывая альбом, даже не пытаясь посмотреть другие мои работы.
– Кто это? Я ее не помню совсем.
– Можно я тоже посмотрю? – вклинился в нашу беседу папа, протягивая руку. Я передала ему блокнот, продолжая сверлить взглядом мать.
– Она жила, кажется, в доме напротив. Я с ней тоже мало общалась. У нее сын был ровесником Софы, вот мы и виделись иногда на площадке.
– Нет, ты что-то путаешь. Она сказала, что у нее была дочь.
– Ничего я не путаю. Дочь у нее была чуть постарше и к тому времени уже ходила в сад. Но она погибла. Это случилось как раз в тот год, что и Денис умер. Помню, тогда во дворе все шушукались и страшились – ждали третьи похороны.
Я почувствовала, как внутри все сжалось, точно чьи-то сильные руки скрутили мои органы в тугой узел, где-то на уровне пупка. Я отодвинула соседний стул и села.
– Что значит –