По утверждению историков экономики, индустриализация позволила труду стать более эффективным и полезным в рамках поставленных задач, а также увеличила объемы производства и выработку. Люди развивали собственные умения: женщина, работающая на заводском конвейере, легко, уверенно и точно закручивала конкретную гайку на конкретном болте. Кроме того, она делала это быстрее всех.
Но времена изменились. Большинству жителей развитых стран не приходится работать на конвейере, а стандартизация более не является источником мастерства и эффективности.
Основатель Network for Teaching Entrepreneurship (NFTE, «Объединение обучения предпринимательству») Стив Мариотти рассказывал нам: «Я рос в пригороде Детройта. В школе, на стене класса, висела организационная структура компании General Motors. Учителя демонстрировали тем, кто плохо учился, их будущее место в структуре – в самом низу, на конвейере. И отличники, и отстающие знали, куда им дорога. Образовательная система была выстроена так, что мы должны были попасть именно в автомобильную промышленность».
Сегодня таких прямых траекторий нет. Мы живем во времена лавинообразных изменений и массового переходного периода в экономике. Статистика смертности среди больших корпораций растет. Средняя продолжительность жизни ведущих американских компаний снизилась почти на пятьдесят лет за последние сто: с шестидесяти семи лет в 1920-х до всего лишь пятнадцати в 2012-м. В упадке находится не только автомобилестроение, но и многие другие флагманские отрасли экономики. В восьмидесятых и девяностых годах прошлого века в фармацевтической отрасли царил бум – на рынок вышли такие популярные лекарственные средства, как Липитор, Плавикс и Золофт. А сегодня часть компаний отрасли вынуждены сокращать инвестиции в научные исследования и разработки под давлением конкуренции со стороны производителей дженериков[19].
Если бы мы прислушивались к экономисту и политологу Йозефу Шумпетеру[20], то не мешали бы силам «креативного разрушения» – процессу гибели старого экономического порядка и возникновению нового.
Дэвид Бердиш – глубоко верующий католик, представитель третьего поколения работников автомобильных заводов Ford Motor Company в своей семье. Не так давно он ушел на пенсию, проработав на Ford в течение тридцати одного года. Его дед был известным активистом рабочего движения, одним из основателей профсоюзной ячейки UAW Local 600, представлявшего рабочих крупнейших заводов Ford. Он участвовал в печально известном инциденте «Побоище у эстакады», когда активисты профсоюза работников автомобильной промышленности были избиты приспешниками компании Ford. Дэвид Бердиш считает себя отщепенцем вроде своего деда. «Я постоянно нарываюсь на неприятности [на Ford]. Пытаюсь сделать больше, чем мне можно».
Сначала Бердиша брали работать в аэрокосмическое подразделение компании Ford, но из-за истории с дедом он не получил согласование