К назначенному времени начали подтягиваться гости. Пара: двадцати пяти-двадцати семи лет, несколько мужчин в возрасте от двадцати двух до тридцати пяти, несколько девушек от двадцати до тридцати. Все приятные, заинтересованные, увлеченные. Олег привстал, чтобы поприветствовать гостей, поправил свой бордовый свитер, который был немного мал и задирался, приоткрывая небольшой деловой животик. Под свитером была его любимая рубашка в оранжевую полоску. Брюки серо-синего цвета с мелким рисунком и бордовой строчкой зигзагом вдоль заднего кармана приятно сидели на теле. Все вещи были брендовыми, и он приобрел их во время последней поездки в Париж, в галерее бутиков. Ему нравилось, как он выглядел. Его не смущали ни живот («комок солидности»), ни округлившееся лицо. Он знал, что для многих людей он являлся образцом успеха, и с радостью делился с ними главными секретами того, как же стать успешным.
О своем пути и своих открытиях он честно поделился в книге, которая к этому времени уже стала бестселлером, при том что не продавалась ни в одном из магазинов. Он создал свою сеть распространителей (представителей), которые закупали у него книги оптом и продавали в розницу. Он целиком и полностью, от подошв своих ботинок до элегантного воротника рубашки, был доказательством работоспособности тех принципов, которые излагал в своей книге.
Он мог ответить на любой вопрос дотошных читателей, мог подчеркнуть примером из личной жизни любую фразу, на которой настаивал его главный герой, легко объяснял то, что казалось кому-то непонятным, с уверенностью гуру он наставлял желающих «на путь успеха» … Но он боялся только одного. Одного простого вопроса. Слава Богу, что его никто не задавал ему ни разу, потому что ответ казался очевидным каждому. Все: как он себя вел, как широко улыбался, какие примеры из своей жизни приводил – давало ему страховку от того, что кто-то вообще когда-нибудь задаст его. И эта страховка действовала без отказа. Никто никогда не спросил его: «А счастлив ли ты?» И дело даже было не в том, что он не нашел бы ответа. Ведь самого себя он тоже давно убедил в том, что счастлив. Проблема была в том, что он не знал, что такое счастье. И это действительно стало проблемой именно в последние годы. Нет, он никогда не чувствовал, что живет счастливо, и раньше. У него были «счастливые моменты» в жизни. Как и у всех, наверное. Даже безумно счастливые! И рождение детей, и их развитие, и общение с ними, и новые вехи в бизнесе, и новые путешествия, и новые хобби, и покупка каких-то новых приятных вещей… всего этого было предостаточно. Любой нормальный человек давно бы уже успокоился, поставив себе жирную «галку» в графе «счастье». И он тоже «ставил» всякий раз, когда улыбался этому кратковременному ощущению. А потом она вдруг внезапно «слетала», когда его вырывал из разговора раздраженный звонок Кати, когда он видел упавших духом «побежденных» его компанией «противников», когда утром ему вновь не хотелось вставать, когда Катя всем своим видом давала ему понять, что все, чем он занимается помимо