–Нет. Надо к великому князю. Ещё прогневается. Да и на службу пора определиться. Устал без дела томиться.
–Это правильно. Служба – она от бога. Раз так судьба указала, от неё не уйдёшь. Если в Чернигове места не дадут, пойдём ко мне – в Курск. Я здесь, в Новгороде, за Изяслава сижу. Он сейчас при Михаиле. А ты повоеводил изрядно, Переяславль Южный держал. Мне бы спокойнее было, если бы ты за курскую землю стараться стал.
–Спасибо, князь, – Семёну было лестно, что он успел заслужить уважение князей. Только он не знал, чего желал – тёплого места, чтобы жирком обрастать, или такой же хлопотливой судьбы, какая была при службе Юрию. Если осядет, то попытается вывезти семью. Но как?
Путь от Новгорода– Северского до Чернигова Семён проделал в тягостных переживаниях. Был ли смысл в его теперешнем житье-бытье? Где выход? Любовь к Наталье должна стать прошлым – она выйдет замуж. Вернуться в семью он не в силах, нет ему дороги на север. Ничего нет.
Первым делом, Семён показался князю Михаилу.
Тот выглядел бодрым, уверенным в своих силах. Воеводы храбрились, докладывали о собранных запасах, о выделке мечей, щитов и копий. Всё это напоминало предвоенную суету. Семёну сразу не понравилось происходящее, но он низко склонился перед князем, не выдав своей настороженности.
–Здравствуй. Пришёл? Хорошо. Без службы не оставлю. Дам сотню воинов. Пока. Так-то. Фёдор, определи сотника, чтобы ни в чём не было недостатка.
Семён снова поклонился, и вышел из светлицы, ошарашенный и униженный – он сотник! Всего-навсего сотник! А размечтался! Эх, судьба! Теперь всё с начала, с самого-самого. Думал, будет, как прежде, среди князей. Теперь-то кто его заметит?
Остаток дня Семён пролежал в комнате, отведённой ему Фёдором под жильё, смотрел в потолок, молчаливо поел за общим столом в трапезной. Микула выглядел подавленным не меньше Семёна, и всё время молчал.
Дни летели за днями. Семён понемногу свыкся с новым положением. Микула был рядом, не давал окончательно пасть духом.
Князь Михаил лишь однажды снизошёл до него: «Как служба? Не жалуешься? Поговорим потом».
«Что даст, это потом?», – усмехнулся про себя Семён.
Службы, как таковой, не было – утром воевода выстраивал дружину, и распределял, кого куда – тех в конвои, тех в караул, тех в сопровождение. Скучно, лениво. Ешь, пьёшь, ходишь, спишь. Иногда упражнялись на мечах, чтобы не забыть главного – умения сражаться, стреляли в мишени из луков. Обычная гарнизонщина. Такая служба отупляет. Прежние скитания, княжеское окружение, переживания и борьба, вспоминались теперь счастливой порой.
Но, за повседневной размеренной волокитой, Семён не мог не заметить главного – Михаил готовился к войне, готовился деятельно. И это началось с татарским посольством. Послы уехали, не добившись посулами неприязни Михаила к половецким соседям, поехали дальше – в Суздальское княжество. Семён в своих думах задавался вопросом: может, они добились другого? От такой мысли становилось не по себе. Предчувствие войны пропитало всё его существо. Даже ночами, в его снах, кипели битвы,