– Дом уже осматривают, – сказал Евгений Машко, – если они найдут малейшую улику, нам сообщат. Думаю, в этот раз мы выйдем на него.
Игорь молчал. Он чувствовал себя на чужой планете, где все разговаривают на другом языке. Он опускал глаза, ощущая взгляды. Его оценивали, словно зверушку в зоопарке. Игорь молчаливо принимал это, приравнивая к соболезнованию.
– Как ты вообще? – спросил Евгений.
– Нормально. Руки и спина болят. В остальном нормально.
Игорь помолчал, подняв глаза на Евгения.
– Он не бил меня. Я вообще не помню, чтоб видел его. Я очнулся и, пока не сбежал, не видел и не слышал никого.
– Он тебе что-то вводил?
– Я не знаю.
– Что последнее ты помнишь? – спросил молодой врач, глядя через очки. Звали его Андрей Воронов. Серый свитер и джинсы доктора выглядели нелепо на фоне ультра нового кабинета Евгения.
– Я помню только отрывки из детства. Последние воспоминания это шаги, спускающиеся по лестнице. Тихие шаги, затем грохот бросаемого на пол предмета. Похититель что-то уронил. Я не слышал этого, скорее это был обрывок воспоминаний.
– Возможно Стокгольмский синдром, – сказал врач на ухо Евгению.
– Это могло быть вызвано вашим пребыванием в подвале, – сказал врач, – отрывок воспоминания, что вы рассказали, является реальным фактом. Третья жертва похищения, молодой парень Гриша Кручев, как и вы, рассказывал о грохоте и шагах, доносящихся с лестницы. Обо всём этом сообщили по новостям. Возможно, вы вспомнили об этом, оказавшись в похожей обстановке. Это нормально. Главное, вы хоть что-то вспомнили. Велика вероятность полного восстановления памяти.
– Сколько мне ждать восстановления?
– Это от многого зависит. От особенностей обстановки, силы памяти, состояния организма, напряжения, мыслей и так далее. Вам лучше пребывать с семьёй и планировать отдых на ближайшее время. Тогда вы можете всё вспомнить. Память возвращается неожиданно, когда человек об этом не думает. Для этого надо отвлечься. Диссоциативная амнезия может иметь непредсказуемые последствия.
Игорь кивнул, уныло глядя на стол. Он переживал и ощущал себя виноватым.
– Ладно, – сказал Евгений, нарушив тишину, – иди домой. Твоя мать места не находит в коридоре. Иди, успокой её и подумай над тем, что тебе сказали. Минимум две недели отпуска я тебе обеспечу.
Игорь поднялся. Запястья были перебинтованы. Он ощущал на себе взгляды, но вышел с гордо поднятой головой. Не смотря на то, что держался он твёрдо, лицо выдавало сожаление и стыд. Парень стыдился, что его поймали и посадили в клетку как таракана. Он стыдился, и это было заметно. Игорь был высоким и худым. По дороге к двери его шатало. Евгений глядел, как он попал в объятия матери. Она не отпускала его, проливая слёзы.
– Ему что-то ввели. Как думаешь? – спросил Сергей Дворов, рослый мужчина, расследовавший похищения. Он сидел с Евгением и глядел на парня.
– Я не знаю,