– Почему же сразу украла? – удивился я.
– Да я приметил, что очень уж она интересуется камушками, – протянул Варгас и снова хлебнул из бутылки. – Так и выспрашивала, и вынюхивала, только стоит завести разговор о делах, она тут как тут – то выпить принесет, то закусить, а сама знай прислушивается… Я это не сразу заметил, а как заметил – перестал ее впускать.
Я отметил, что у Хуаниты, несмотря на юный возраст, достаточно смекалки и отличное чутье на обман.
– Сеньор Варгас, – продолжил я, копируя известного лондонского адвоката, о котором ходили слухи, будто он парой фраз может заставить присяжных уверовать в полную невиновность подсудимого, будь тот хоть самим Джеком-Потрошителем. – Вы должны понимать, что нам известно всё. Покамест я беседую с вами как с человеком, павшим жертвой известного мошенника, однако всё может измениться в мгновение ока, если вы откажетесь отвечать на мои вопросы. Вы меня понимаете?
– Понимаю… кажется… – протянул он и отодвинулся со стулом вместе.
– Это дело касается не только вашей дочери, затронуты интересы Короны. Вы, надеюсь, осознаете, что это означает? – добавил я, почти не солгав. Чьих рук дело все эти беспорядки, в конце концов?
– Д-да, – выдавил Варгас и даже отставил бутылку подальше. – Вы… вы спрашивайте, сеньор, хотя меня и так уже обо всем повыспросили…
– Ничего, я хочу выслушать вашу версию событий своими ушами, а не полагаться на протоколы местных властей, которые, подозреваю, принимали не последнее участие в этой истории, – выдал я, сам себе удивившись. Впрочем, не зря ведь диплом пылится на полке! – Итак, сеньор Варгас, мы остановились на том, что вы сосватали вашу старшую дочь…
– Смитессону, – бурнул Варгас. – У нас так принято, сеньор: чтобы деловые связи были крепче, неплохо скрепить их браком детей. Детей у Смиттесона не было, поэтому мы решили, что он сам женится на Хуаните, когда она немного подрастет и научится вести себя как светская дама.
– Так-так, – протянул я, – и с этой целью вы отправили ее в Британию?
– Именно. Я надеялся, что она присмиреет, а когда выйдет замуж, ее поведение станет головной болью Смитессона, не моей. Но кто же знал, что он окажется мошенником? Старый Диас к нему благоволил, ну так Смитессон мог запудрить мозги кому угодно… Надеюсь, его когда-нибудь повесят! – выдал Варгас единым духом.
– Ну, на повешенье он пока не заработал своими трудами на ниве преступной деятельности, но сидеть ему придется долго, – заверил я. – Вы же, вижу, на свободе… К вам проявили снисхождение как к обманутому, введенному в заблуждение или?…
– Или, – мрачно ответил он. – Не будь у меня, чем откупиться, меня ославили бы на всю Мексику. Ну я-то ладно, человек пропащий, но у меня ведь сын, каково ему будет? А еще и дочери, кто их потом замуж возьмет? Да и приданое нужно… И так-то на улицу не покажешься, все ведь