Кораблёв взял у архивариуса заказанные накануне изрядно потрёпанные, пахнущие слежавшейся пылью тома церковных книг и жёлтые от времени подшивки документов с родовыми гербами и затейливыми фамильными вензелями. Этих документов остались буквально крупицы. Разрозненные, без логической связи друг с другом, чудом уцелевшие во время революции и двух войн, листы документов хранили в себе тайны многих ушедших поколений. Готовые от ветхости рассыпаться, они ещё способны были донести до потомков информацию о временах, когда по русским дорогам ездили в каретах и на телегах, говорили, обращаясь друг к другу, «милостивый государь» и «покорнейше прошу», целовали дамам ручку, спешили в церковь на обедню и женились с благословения родителей.
Углубившись в работу, Андрей просидел над документами часа два, делая пометки в блокноте и вдыхая специфический архивный запах. То ли это мелкая бумажная пыль создавала его, то ли дух от давно не ремонтированных стен с потёками и плесенью впитался в бумагу, а может быть, и то и другое вместе. Но и к запаху он тоже привык. Наконец, Кораблёв откинулся на спинку стула, потянулся до лёгкого головокружения, и привычным жестом поправил на переносице очки. Вышел покурить. Стоял минут двадцать на продуваемой сквозняком лестнице, смотрел на свои поношенные ботинки, на кончик сигареты и думал о том, что, наверное, ему придётся всю свою жизнь провести в этом, или ему подобном архивах. И это ещё в том случае, если зарплата научного работника позволит хоть как-то сводить концы с концами. Не такая уж радостная перспектива на будущее. И тут он подумал о Кате. Вспомнил её тёмные, прямые и мягкие волосы до плеч, карие глаза, и платье, в котором она была в последний их вечер вместе. Катя сейчас в США, недавно родила сына, о чём написала ему в коротеньком письме.
Домой Андрей вернулся позже обычного, часов в восемь вечера. После архива он долго бродил по улицам, обдумывая неожиданную находку, случившуюся с ним сегодня. Его матушка, Лидия Ивановна, поджидала сына с ужином. Ей пятьдесят пять, но на пенсию не спешит, нравится работать со студентами. Если бы не недавняя неожиданная смерть мужа, отца Андрея, то её можно было бы назвать вполне счастливой женщиной. Лицо миловидное, интеллигентное и приветливое. И хотя волосы изрядно тронула седина, но у Лидии Ивановны сохранились, слава Богу, и силы, и энергия, сочетавшиеся с миролюбивым характером и чрезвычайной любовью к детям. Она обожала своего сына и ждала, что вскоре он родит ей внуков.
Кораблёв поел и прошёл в свою комнату, где с удовольствием растянулся на диване. Сегодня в архиве он нашёл письмо некоей княгини Бельской в Париж к подруге. Это была новая дворянская фамилия, которая до сегодняшнего дня в архивных