– Что ж, по крайней мере, теперь у тебя есть уникальная возможность проникнуться духом Эпохи Орденов, – шеф действительно угомонился и заговорил более-менее серьезно. – Слишком много могущества и никакой самодисциплины – это можно было сказать практически о любом из действующих лиц того времени. Тебя можно поздравить, за какие-то несчастные несколько лет ты зашел в тот самый тупик, в который все эти почтенные мужи шли на протяжении столетий. Блестящий результат. Вопрос, как долго ты теперь будешь оттуда выбираться?
– Если вам действительно кажется, будто я хоть что-то понимаю, имейте в виду, это иллюзия, – мрачно сказал я.
– А тут и понимать особо нечего, – пожал плечами Джуффин. – Недавно я дал тебе совет: учись справляться с собой самостоятельно, как делал прежде. И ты, как ни странно, более-менее преуспел в этом непростом деле. Останься ты таким, каким был, скажем, четыре года назад, сейчас мы с тобой беседовали бы о чем-нибудь более занимательном. Но, увы, время не стоит на месте. Ты потратил его с пользой и стал чрезвычайно грозным колдуном. На мой вкус, даже слишком. Не пытайся возражать, я же не комплименты тебе на светском приеме говорю, а просто констатирую прискорбный, в сущности, факт. Вышло так, что постоянное проживание в Сердце Мира, удачно выбранная профессия и некоторые особо интересные приключения сделали тебя чрезвычайно могущественным существом. То есть ты можешь практически все и при этом почти ничего не умеешь, даже такой ерунде, как контроль над собственными сновидениями, пока не обучился. Впрочем, и не мог, это даже для тебя не одного дня, и не одного года дело, хотя, казалось бы, сущие пустяки… У тебя есть сила, которой ты не способен правильно распорядиться, и при этом – жизненный опыт мальчишки, горячая голова, буйное воображение и великое множество детских страхов в придачу. Точно таким же был твой приятель Лойсо Пондохва в начале своей карьеры. Будешь смеяться, но в ту пору – как раз перед тем, как основал Орден Водяной Вороны, – он тоже завел обычай, не вставая с кровати, разрушать все, что оскорбляет его взор. Нарочно он это вытворял, или, как ты, сдуру – это дело темное, правды теперь не узнать. Хвала Магистрам, Лойсо, вопреки всему, что о нем рассказывают, был не таким уж раздражительным, иначе от Ехо камня на камне не осталось бы… Ты становишься похож на него все больше и больше, просто сердце радуется. Как сентиментальный старик я чрезвычайно рад иметь под боком такое трогательное напоминание о старинном недруге. Но как начальник Тайного Сыска я вынужден признать: все это немного некстати. Мягко говоря.
– То есть я теперь такой крутой, что сам с собой не могу справиться? – уныло переспросил я. – И чем крепче я буду держать себя в руках наяву, тем больше бед натворю