Когда Джим привык к дедушкиным часам, ему наскучило весь день над ними дрожать и уже незачем было каждую минуту смотреть, который час.
Он очень ловко разобрал и опять собрал часы, только одна пружинка и два крохотных колесика не влезли обратно, но часы все равно не шли.
– Уф! – вздохнул он. – Ничего не выходит. Слушай, Глазастик…
– А?
– Может, надо написать письмо тому, кто нам все это оставляет?
– Вот это хорошо, Джим, мы скажем спасибо… чего ты?
Джим заткнул уши и замотал головой.
– Не понимаю, ничего не понимаю… сам не знаю, Глазастик… – Джим покосился в сторону гостиной. – Может, сказать Аттикусу… Нет, не стоит.
– Давай я скажу.
– Нет, не надо. Послушай, Глазастик…
– Ну чего?
Весь вечер у него язык чесался что-то мне сказать: то вдруг повернется ко мне, а у самого глаза блестят, то опять передумает. Передумал и на этот раз:
– Да нет, ничего.
– Давай писать письмо. – Я сунула ему под нос бумагу и карандаш.
– Ладно. Дорогой мистер…
– А почем ты знаешь, что это мужчина? Спорим, это мисс Моди… Я давно знаю, что это она.
– Э-э, мисс Моди не жует жвачку! – Джим ухмыльнулся. – Ох, она иногда здорово разговаривает. Один раз я хотел ее угостить, а она говорит – нет, спасибо, жвачка приклеивается к нёбу, и тогда становишься бес-сло-вес-ной! Красиво звучит, правда?
– Ага, она иногда очень красиво говорит. Хотя верно, откуда ей было взять часы и цепочку?
«Дорогой сэр, – стал сочинять Джим. – Мы вам очень признательны за ча… за все, что вы нам положили в дупло. Искренне преданный вам Джереми Аттикус Финч».
– Если ты так подпишешься, он не поймет, что это ты.
Джим стер свое имя и подписался просто: «Джим Финч». Ниже подписалась я: «Джин-Луиза Финч (Глазастик)». Джим вложил письмо в конверт.
На другое утро, когда мы шли в школу, он побежал вперед и остановился у нашего дерева. Он стоял ко мне лицом, глядел на дупло, и я увидела – он весь побелел.
– Глазастик!!!
Я подбежала.
Кто-то замазал наше дупло цементом.
– Не плачь, Глазастик, ну, не надо… ну, не плачь, слышишь… – повторял он мне всю дорогу до школы.
Когда мы пришли домой завтракать, Джим в два счета все проглотил, выбежал на веранду и остановился на верхней ступеньке. Я вышла за ним.
– Еще не проходил… – сказал он.
На другой день Джим опять стал сторожить – и не напрасно.
– Здравствуйте, мистер Натан, – сказал он.
– Здравствуйте, Джим и Джин-Луиза, – на ходу ответил мистер Рэдли.
– Мистер Рэдли… – сказал Джим.
Мистер Рэдли обернулся.
– Мистер Рэдли… э-э… это вы замазали цементом дырку в том дереве?
– Да. Я ее запломбировал.
– А зачем, сэр?
– Дерево умирает. Когда деревья больны, их лечат цементом. Пора тебе это знать, Джим.
Весь день Джим больше про это не говорил. Когда