– Здравствуй, дорогой племянник,[5] – бархатным голосом царедворца проговорил мой первый наставник в деле придворной интриги, – ты хорошо выглядишь. Откуда сейчас?
– Разбирались с королем Гарольдом, – уклончиво бросил я, косясь на мрачное начальство.
– Вот как! Значит, обратился к древности. Можно сказать, к истокам. А я тебя уже тут заждался! – Лорд Джордж отошел от камина и взял в руки лежавшую перед Отпрыском обтянутую малиновым сафьяном папку. – У тебя ведь, кажется, были приятельские отношения с тем молодым артиллерийским лейтенантом из корпуса Лафайета? Помнишь, с тем самым, который устроил парад в Нью-Йорке?
Вопрос старого интригана звучал небрежно, но, зная, что может таиться под маской безучастности моего доброго знакомого, я не замедлил уточнить:
– Вы имеете в виду Наполеона Бонапарта, сэр?
Лорд Барренс кивнул слегка удивленно, точно в корпусе волонтеров, сражавшихся за независимость Америки, был один-единственный лейтенант.
– Да-да, конечно, речь именно о нем.
– Не скажу, чтобы мы были особо дружны. Так, считались хорошими приятелями.
– Вот и замечательно, – улыбнулся Барренс. – Надеюсь, вы успели хорошо изучить этого рьяного корсиканца.
– Мне снова придется отправиться в Америку – Русь Заморскую? – с легким недоумением предположил я. – Но ведь мы с Лисом были расстреляны отрядом генерала Гоу.
– Мой мальчик, – вновь улыбнулся Барренс, – неужели ты думаешь, что я забыл об этом прискорбном факте? На этот раз тебе не придется присягать на верность Петру III Пугачеву. Но, вероятнее всего, с подвигами рыцарства временно придется распрощаться. Твои знания и умения вновь понадобятся в России.
– Я должен отправиться в Москву к императору Наполеону? – высказал я робкую догадку.
– О нет! – Барренс покачал головой, выдерживая паузу. – Ты должен будешь отправиться в Санкт-Петербург к генерал-поручику русской службы графу Наполеону Бонапартию.
Когда речь идет о дальнем путешествии потомка одного из знатнейших и богатейших родов Европы, пожалуй, вполне уместно вообразить золоченую карету на рессорах, запряженную шестеркой превосходных рысаков, а никак не седло боевого коня. Но камера перехода не рассчитана на транспортировку золоченых карет. Впрочем, и любых других тоже. А потому мне, графу Вальтеру Турну из Цеверша, чье имя в Богемии звучит как звон золотых монет, и моему секретарю и по совместительству управляющему, господину Сергею Лису, пришлось мчать по дороге в столицу Священной Римской империи германского народа верхом, точно простым фельдъегерям. Впрочем, теперь она более известна как столица Австрии, и ничего ни священного, ни римского в ней не осталось