Пожелав хозяевам спокойной ночи и обменявшись на прощание несколькими фразами, они вышли на крыльцо без навеса и спустились по пяти ступеням. Окунувшись в мягкую вечернюю прохладу, пересекли двойную подъездную аллею и очутились у запертой двери своего коттеджа. Переступили порог заднего входа и обошли новые, сияющие мусорные бачки – символы жилого дома. Пройдя полутемную, опрятную кухню, вошли в гостиную, где, уходя в гости, оставили зажженной лампу. Душу мистера Гибсона наполнило ощущение дома.
– Прекрасно провели время. Согласны? – спросил он. – Мне кажется, вы получили удовольствие.
Розмари стояла в своем голубом платье, медленно стягивая с плеч темный жакет. Она, казалось, задумалась.
– Я не знала, что можно так хорошо проводить время. – Ее голос дрогнул. – Просто не знала.
Ответ Розмари поразил Гибсона, и он не нашелся что сказать. Она бросила жакет на кресло, подняла на него глаза и улыбнулась:
– Почитайте мне, пожалуйста, Кеннет. Минут десять, пока меня не сморит сон.
– Только в том случае, если вы выпьете молока с печеньем.
– Хорошо. Принесите четыре.
Гибсон принес поднос, затем открыл книгу и принялся ей читать.
Допив молоко, Розмари слизнула крошку печенья с указательного пальца и, сонно улыбнувшись, поблагодарила его.
Кеннет Гибсон отправился в свою комнату, которая к этому времени успела, как и все его прежние жилища, приобрести такой вид, словно он долго в ней жил, – здесь царил спокойный порядок и мужской уют. Он улегся спать немного растерянный – кажется, он перестает ее понимать.
Глава V
19 мая Розмари встала первой, чтобы приготовить ему завтрак. На ней было новое хлопчатобумажное платьице, как она объяснила, «так, просто вещичка для дома». Розовое, даже какое-то кричаще розовое. Розмари разговорилась. Сказала, что хочет испытать новую подкормку в саду. Таунсенд упоминал, что это удобрение творит чудеса. Как он считает, цена три доллара девяносто пять центов не слишком велика, чтобы потратить такие деньги? Будет ли он есть на обед жареную баранину? А с каким соусом он любит? Простым мятным? Или со сладким мятным конфитюром? Как чудесно отсвечивает утреннее солнце на маленькой каменной стенке. Нежно-золотистое на сером! Почему утром солнечные лучи такие четкие, а к полудню становятся больше похожими на мутноватый мед?
– Из-за теней? – предположил Гибсон. – Вам надо как-нибудь попытаться нарисовать, что вы видите, Розмари.
Она сказала, что ей не хватит умения.
– Если только попытаться… – Затем, резко откинув назад голову, заявила, что миссис Вайолет должна постирать и подкрахмалить кухонные занавески. От этого они станут свежими и хрусткими и больше подойдут утреннему настроению. – Согласны?
Мистер Гибсон сидел за столом, смотрел на нее и слушал, и его глаза внезапно прояснились. Он увидел