Нет, спать с ним нельзя хотя бы потому, что брак надо расторгнуть, и хоть она уже и не девица – это же не обязательно всем сообщать, можно же просто поклясться, что с этим мужчиной ничего не было. И всё. Свобода. О том, что истинный брак может не расторгаться так легко, Иллика даже не собиралась думать. Не могут быть боги так с ней жестоки. Да, припугнули. Вероятно, за это её, как она теперь понимает, недостойное намерение стать служительницей, но правила не соблюдать, ну так и ладно. Она не дура, всё поняла, больше к богам не полезет. Ярмо в виде венца можно снимать, спасибо, было очень познавательно. Иначе придётся ей мужа убить… а грех ведь это. Негоже ведь богам толкать человека на грех, правда?
– Я к ночи вернусь, – сказал колдун и как-то так выразительно на неё посмотрел, что Иллика вздрогнула. Чур меня, чур, – в панике подумала она. Нельзя с ним идти, вот никак нельзя. Околдует и сделает что захочет. Мерзавец.
Ну, давай уже, кончай раскланиваться с отцом и сестрой и вали отсюда, – раздражённо шипела про себя девушка, глядя как застывший в дверях колдун любезничает со своими новоявленными родственниками. Вот может же нормальное выражение на лицо нацепить, когда постарается, хотя всё равно он Иллике не нравится. И уж она постарается, чтобы к ночи… да какое там, чтобы уже через полчаса отец её полностью поддержал в планах развестись, а этого Оккара и на порог бы не пустил!
– Он – колдун! – сказала Илька, едва дождавшись, пока молодой муж уйдёт, и картинно всхлипнула, ожидая, что отец заохает, возмутится… а она ещё добавит, рассказав, как он с ней плохо обращался… жалко, пару синяков не догадалась сама себе поставить, уже бы проявились, наверное. Ну ничего, главной новости должно хватить.
Увы, Берней её чаяний совершенно не оправдал.
– Хорошая профессия, – веско сказал он. – Ты же у меня образованная, просвещённая девушка, к чему эти предрассудки?
– Но… но… он же не способен любить! – почему-то вывалила тот аргумент, который её саму совершенно не волновал. Вот только его любви ей и не хватало… Хотя, так было бы удобнее им вертеть, наверное, но так как она всё равно не собирается с ним оставаться…
– Да больше половины людей не способны любить, – как-то на редкость равнодушно отозвался отец. – А из тех, кто способен, и треть не любит. Но живут, детей рожают…
– Он меня заставил, – сказала она, забыв всхлипывать и впиваясь глазами в лицо отца. Что-то идёт не так. Отец знал, что колдун. И всё равно отдал… как же так?!
– Что заставил? – немного насторожился Берней.
– Сказать