С другой стороны, если я уеду за семьсот миль, в Нью-Гемпшир, Форрест меня бросит. В Эксетере царят строжайшие правила и нужно много учиться. У меня уже возникло чувство, что я умею играть, но больше ни на что не способна. Конечно, для Эксетера я слишком глупа и недисциплинированна. Я ни за что не смогу сдать сложнейшие экзамены, которые легко сдал Брюс.
Я пыталась обработать все, что мне было известно. В четырнадцать лет я не представляла, как люди становятся врачами, юристами или профессорами. Я не особенно хотела стать профессиональным музыкантом, но – этот путь позволит мне протянуть несколько лет, наслаждаясь всеобщим вниманием, и там посмотреть, что будет. Подобные неясные размышления привели множество моих юных друзей в профессиональную музыку, когда они еще были слишком малы, чтобы всерьез решить, чем хотят заниматься.
Родители не слишком радовались, но они приняли мое решение отправиться в Школу искусств Северной Каролины. Лично я чувствовала, что моя жизнь уже зашла в тупик, но мама с папой сказали, что они в любом случае верят в меня.
Два
Приключения лисички-плутовки
Брюс увез меня на восемьдесят миль в Уинстон-Сейлем. Мы проезжали мимо лачуг, заброшенных промышленных зданий и ржавых трейлеров. Полюбовавшись на драные занавески в окне бара «Спун», мы повернули направо и остановились у ворот Школы искусств Северной Каролины. Высокий забор отделял студентов от окружающих трущоб.
Кампус был довольно скромный: несколько жилых корпусов, столовая, главное здание, геодезический купол и старый спортивный зал, превращенный в кинотеатр. Сейчас Школа искусств Северной Каролины вошла в университетскую систему штата и принимает студентов со всей Америки и даже из-за границы. Здесь учат классической музыке, балету, современному танцу, актерскому мастерству, драматургии и живописи, с седьмого класса и до колледжа. На тот момент это подготовительное отделение было единственным в стране старшей школой-интернатом, которое специализировалось на искусстве и получало государственное финансирование. Мое обучение стоило семнадцать долларов в год, а вместе с комнатой и едой все это обошлось в тысячу четыреста долларов по ценам 1975 года.
Поскольку эта школа была в некотором роде единственной в стране, после десяти лет работы у нее было множество успешных выпускников. Флейтистка Рени Сиберт и скрипачка Дон Ханна играли в Нью-Йоркском филармоническом оркестре, баритон Джон Чик пел в Метрополитен-опера, пианистка Марго Гаррет преподавала в Джульярдской школе, а другие начали сольные карьеры – например, виолончелистка Шарон Робинсон и флейтист Рансом Уилсон. В школе работали отличные преподаватели, например, скрипачка Элен Ли Ричи, которая получила премию Наумбурга в 1958 году, и квинтет деревянных духовых, который в полном составе переехал из Нью-Йорка.
Когда