Роман витал на своем белом коне над ними. И вместе с другими воинами и Даниил заворожено смотрел в небеса. Больше всего ему хотелось, чтобы отец сказал что-то. Но он летел впереди безмолвно, указывая этот путь. Но и это было хорошим знаком. Даниил все из тех же рассказов монаха и няньки хорошо знал, что если появляются в решительный момент тени предков, значит дело верное. Они помогут в самый тяжелый момент. Но если произойдет что-то непредвиденное, ему так стыдно будет потерпеть поражение перед отцом, который все видит и понимает даже больше, чем он сам.
Так в размышлениях и добрался он до того самого места, где неожиданно остановился призрак и замер вдруг. Это было верным знаком того, что сюда придут венгры, и битва будет проходить именно тут.
Ожидание длилось бесконечно. Но оно порой казалось жутким, и было страшнее самого сражения. Подумывал Даниил о том, что может быть, король повернул обратно, передумал. Но это было слабым утешением.
Да и Федор был лучше всех дозорных, так что обмануть и провести его не было никакой возможности. Не стоило обманываться и в венгерском короле. По всем приметам он вот – вот должен был появиться. Необходимо собраться с духом и приготовиться к встрече. А князю опять вспомнилась та ночь, когда он отправился вместе с отцом на поле битвы, и впервые своими глазами увидел, что такое сражение, и труп того мертвого воина. Как странно тогда все это выглядело. Теперь все было по-другому, хотя прошло совсем немного времени. Вот и он сам должен был вести своих воинов в сражение. Кого-то из них убьют, но даже не это главное, чтобы победить венгров, ему самому придется убивать. И они, прежде всего на него смотреть станут. Не должен он опозориться, не может и не должен.
Федор вынырнул откуда-то, перебив его размышления, яростно сверкнул он зелеными своими глазами:
– Они идут, княже, они совсем близко, – говорил он спокойно.
И Роман в тот момент сорвался со своего места и бросился туда, к воинам, упрекая себя за то, что в такую минуту он предался беспечным мечтаниям и ничего не собирается делать.
Промедление непростительно, оно могло плачевно для него завершиться, и хорошо, что у него есть Федор. Не раз уже, как заклинание, произносил он эту фразу. И радость сменялась печалью. Все похвалы другу относились, прежде всего, к нему самому. А к себе юный князь учился быть совершенно беспощадным.
ГЛАВА 10 ДИВО
Без лишних слов сошлись воины, врубаясь в ряды друг друга. Они знали, что битва во многом судьбоносна. А может она и последняя для них. И сам князь, видя, как к нему подступают враги, повел себя напористо и дерзко. Ни о чем не думал, не размышлял Даниил во время битвы, понимая, как это опасно. Он сражался, не замечая даже того, что Федор все время, словно тень, был рядом,, подпускал к нему того, кто послабее, с десятью справлялся сам, да так смело и решительно действовал при этом,