Теперь я намерен вернуться к повествованию о наших с сестрой школьных годах. Остановился я на том, что у Рены в четырнадцать лет проявились способности извещающего. Помню, как это случилось впервые. Стоял солнечный день. Мы, уставшие от жары, сидели в нашем фруктовом саду в беседке и играли в карты. Рене не везло, она проигрывала у меня третью партию подряд и уже начинала злиться. Обзывала меня мелюзгой, всячески стараясь поддеть и уколоть. Я пребывал в сонном и расслабленном состоянии, которое жара оказывает на многих людей, независимо от их возраста, и мне было совершенно наплевать на насмешки и нервные выпады сестры. Когда же я выиграл четвёртую партию, Рена зло кинула карты на стол и махнула в мою сторону кулачком, изображая удар, и… я свалился со стула от сильнейшего удара в нос. Тут же подскочив на ноги, потирая нос, я испуганно посмотрел на сестру. Рена сидела, устремив на меня равнодушно-неприязненный взгляд. «Ха-ха-ха, как смешно! – сердито произнесла она.– Что клоуна из себя строишь?» Я попытался объяснить девочке, что получил настоящую оплеуху, но она, презрительно поведя плечом, сказала: « Я не собираюсь больше продолжать игру.» И, гордо подняв голову, покинула беседку. Осознавая произошедшее, я решил ничего не объяснять сестре, так как чётко понял, чем мне может грозить открывшееся умение девчонки. О своём даре наносить бесконтактные удары Рена узнала гораздо позже, когда она уже могла легко исчезнуть из поля видимости и вызвать полуминутный ливень. Но об умении наносить такие удары Рена решила не рассказывать ни родителям, ни тем более собранию посвящённых. Я понимал, что сестра не должна скрывать от сообщества своё серьёзное и опасное умение, но сдавать её не стал, предоставив ей самой объясняться с родителями и их визитёрами.
Мои родители обладали массой знаний и возможностей. Гроам поистине наградил их до краёв своими тайнами. Но занимались они в основном врачеванием. Часто в наш дом приходили люди, по одежде и поведению которых можно было понять, что они не местные жители. Мама с отцом надолго закрывались в небольшом домике, построенном во дворе, и иногда по нескольку дней занимались излечением попросившего их о помощи человека. А порой они сами уезжали, оставив нас Реной на попечение двух маминых сестёр.
Когда моей сестре исполнилось шестнадцать лет, родители впервые позвали её с собой в домик для больных помочь обратившейся к ним женщине. Я тогда очень позавидовал ей. Но Рена выскочила оттуда пулей, не дожидаясь окончания лечебной процедуры. Её смуглая кожа побелела, глаза округлились от страха, она пронеслась мимо меня и надолго закрылась у себя в комнате. Когда женщина ушла, отец постучался в комнату сестры. Мы привыкли беспрекословно