Помогала от грехов омыться.
Отпускай! В исподнем словно снег,
Я траву срезаю на покосе
И уже планирую побег
От твоих щедрот из лета в осень.
От Екклесиаста
От проглотившего Иона кита
До сонных улиц Третьего Рима
Вела тебя кривая верста
Всё мимо, мимо, мимо и мнимо.
Я вряд ли опознаю твой след,
В тебе кровосмешение песен,
А я всего лишь глупый поэт,
Мне мир твоих несбыточных – тесен.
И как теперь нам существовать,
Как ощущать изгибы излучин,
Ладони опуская в Ловать
И загребать лиловые тучи,
Похожие на тушу кита,
Пророка проглотившего всуе?
А суть всему – сует суета,
Екклесиаст потом растолкует.
Атлантида
Ты безумна, моя Атлантида!
Ты всё более сходишь с ума.
Плечи голые кутаешь в твиды,
В дряблость кожи втираешь крема.
Бесполезно, изрежут морщины
Потемневший от времени лик.
Умирает в мирке вкусовщины
Прохваливший болото кулик.
Отражение в зеркале мира
Всё сильнее пугает ворон.
Словно стрелы, цитаты Шекспира
В мозг впиваются с разных сторон.
Ты уходишь, уходишь под воду.
И, как проклятый, строя ковчег,
Сын Ламеха следит за погодой,
К Арарату готовит побег.
На круги своя
Всё возвратится на круги своя,
Стабильность станет смыслом бытия
И масло вологодское на булке.
Нам кухня станет площадью опять,
Где можно сокровенное сказать,
О чём не скажешь в тёмном переулке.
К соседям возвратится острый слух,
И если вас на кухне больше двух,
То это подозрительно, однако!
Один в ночи пронзительный звонок,
И ляжешь ты у официальных ног
Всего за то, что думаешь инако.
Не Бог судья, а тройка вчк,
Со «Стечкиным» поднимется рука,
И по подвалу загуляет эхо.
Всё возвратится на своя круги,
По почкам загуляют сапоги…
И пожалеешь ты, что не уехал.
«Их клеймили и порочили…»
Их клеймили и порочили,
Выворачивали плечи.
Их как лампы обесточили,
Затушили, словно печи.
И с тех пор ни света яркого,
Ни душевного тепла…
С веток вороны накаркали,
Перестук колёс в ГУЛАГ.
Номер тушью обозначенный,
Вохра с ватника сорвёт.
На заклание назначены
Те, кто праведно живёт.
«С тобой не будет ни реки, ни рощи…»
С тобой не будет ни реки, ни рощи,
Не будет пенья соек и цветов.
С тобою будет всё гораздо проще,
И я, признаться, к этому готов.
Ты