Гуси-гуси, га-га-га…. Владислав Крапивин

Альбина светилось понимание. И нетерпеливое желание что-то добавить. Пока Корнелий говорил, Альбин кивал, щелкал себя стебельком по коленке и приоткрывал рот, словно собирался перебить. А сейчас быстро сказал:

      – Я знаю, я тоже про это думал: про линии между звездами. Только у меня это не струны, а грани зеркал…

      Корнелий заморгал, стараясь понять.

      Альбин проговорил уже спокойнее, но непонятно – будто не Корнелию, а себе одному:

      – Черные зеркала пространств… – Потом опять быстро глянул на Корнелия: – Ну вот, представь. Каждое созвездие – это будто рамка для громадного зеркала. И они – эти созвездия и зеркала – в космосе по-всякому пересекаются… – Он поднял прямые твердые ладошки, так и этак стыкуя их ребрами. – Понял?.. А линия между звездами – это как раз стык таких зеркал…

      Корнелий уже начал ухватывать суть, но Альбин постарался объяснить еще нагляднее. Он прыгнул с мостика и поднял из травы два крупных осколка оконного стекла (наверное, этими стеклами строители зачищали для пущей гладкости деревянную мачту у края пирса).

      – Вот смотри… – Ровный край одного осколка Альбин приставил к плоскости другого. – Так они пересекаются. А здесь, на стыке, – как бы ребро кристалла… Мне это еще давно придумалось, когда папа рассказывал про теорию Космического Кристалла.

      – А что это такое?

      – Это… есть ученые, которые считают, будто вся Вселенная – громадный кристалл. Очень сложный. В нем бесконечное число граней…

      – Зеркал?

      – Ну… вроде бы. Только с этими учеными мало кто соглашается, их даже запрещают.

      – Почему?

      Альбин пожал плечом, подхватил соскользнувшую лямку, сказал со взрослой ноткой:

      – Это труднообъяснимо. Сейчас ведь многое запрещают…