Их можно остановить хорошо подобранными словами, бетонными блоками, огнем поверх голов, решительной схваткой и героической обороной отсечной позиции.
А можно сделать так, что к резиденциям начальства нельзя попасть из-за грузовичков озеленительной службы и перекопанных тротуаров. Какой переворот? Мэрия проводит работы. Туда и жалуйтесь на дуру, что командует землекопами. Пусть ее уволят!
Пока недовольные жаловались мэру, моряки вытряхивали из теплых постелей министров, генералов и адмиралов… Кстати, с муниципальной службы Клио уволили.
– Правильно сделали, – сказала она. – Жалобы были справедливы. Ни проехать, ни пройти.
Засмеялась.
Как тогда, совершенно как тогда… Колокольчиком золотого звона!
– Ну, тебе сразу нашлась другая работа, – говорит он.
Она снова, по-старому, хихикнула.
– Я даже секретаря с собой забрала. И много кого еще. Кстати, что у тебя с лицом? Улыбнуться не можешь? Хочешь же, по голосу слышно.
В ответ – кивок.
– Не могу. Физически. Если очень постараюсь, получится изобразить гримасу, но это будет… пародия.
– Тебя… арестовывали? Ты поэтому – такой?
– Как можно арестовать мертвого человека? Все эти годы Ивана Ренгартена не было. Были другие люди с другими именами.
Он провел рукой по ежику до белизны седых волос.
– Это – из тех жизней. А я снова здесь, хотя, конечно, не прежний я.
Улучил момент и ухватил-таки крышечку от чернильницы. Крутит в руках… как тогда. Словно знакомый, даже родной, человек прячется под маской чужака. Очень хорошо прячется…
Клио глубоко вздохнула. Решилась!
– Ты прежний меня прежнюю – любил?
Белоглазый рыцарь, что сметает правительства, точно Архимед, обретший точку опоры, барабанит пальцами по круглому столу. Хороший стол, гладкий, но чуточку пошатывается. На таком только спиритические сеансы проводить! Трясти рамку вокруг букв, задавать глупые вопросы, получать странные ответы… Сейчас вызван дух старшего лейтенанта Ренгартена, год тридцать пятый… Хороший был парень: не седой, как лунь, без льдинок в глазах, улыбаться умел. Ему еще не приходилось стрелять в спину своим. Тогда у него все были свои, даже коминтерновцы. Человек, что успел выпрыгнуть в окно, он утром, промеж хохмочек, обещал, что изымет морскую папку, как и папку Клио. Только старший лейтенант флота решил проверить… Стрелял не метко? Как сказать. Настоящего предателя пуля все-таки настигла – через три года, в тридцать восьмом.
В году, в котором Москва распустила Коминтерн, чем признала: эпоха подготовки мировой революции минула. Нет больше поджигателя мирового пожара, есть великая держава,