– Ну, что же… – оглядев всех молодцов… и одну девицу… Довмонт остался вполне доволен. – Можно и в путь. Чай, недалеко. Думаю, к вечеру обернемся.
Первыми двинулись в дорогу разбойники – они знали местность, за ними – князь со своими людьми.
– Господине-е-е! – закричал, догоняя, лодочник, про которого все давно уже позабыли. – Господине, а я? Мне-то что делать? Ждать вас, не ждать?
Псковский защитник обернулся:
– А, пожалуй, жди. Ежели к утру не явимся, греби во Псков за подмогой. Именем Тимофея-князя скажешь! Сиречь – Довмонта.
Поклонившись едва ли не до земли, лодочник приложил руку к груди и еще долго провожал уходивших в заросли воинов самым преданным взглядом. После чего вернулся в свою ладейку и, расположившись на корме, пожаловался гребцам:
– Ну, мы, робяты, и попали. Прямо как кур во щи. Тут целую ночь ошиваться – несладко… и не подождать – нельзя. Ох, Господи-и-и… Ладно, там поглядим, чего делати.
Кольша Шмыгай Нос хоть и казался маленьким да глупым, но таковым вовсе не был. Нет, маленьким-то – да, но не полным дурнем. Кое в чем разбираться научился, такая уж жизнь была, что давала не пирогов, а в морду. Когда сбежал из лесу от злых людей, поначалу домой, на усадьбу к Мордухе-вдове подался. Мордуха хоть и врезала сразу же промеж глаз кулачищем – мол, где столько времени шлялся? – но на улицу все же не выгнала и даже покормить велела. Не шибко-то, конечно, покормила, но миску вареной холодной полбы отроче навернул с удовольствием, только за ушами хрустело. Правда, часа через два снова проголодался, но это уже другая история.
После еды Кольшу сразу же двор подметать послали, а опосля – на задворье, навоз на огород раскидать. Вот и раскидывал отроче, работал вилами не покладая рук – так с виду казалось. На самом-то деле – не шибко-то и старался… Вернее – старался… работу до самого вчера растянуть, или хотя б до полудня. Заодно, улучив момент, проверил свое сокровище – закопанный под кучею пфенниг. Цела была серебряха, на месте! Никакой гад не присвоил, не отыскал. Да и кому надобно в навозной-то куче ковыряться?
Вот и Кольша не ковырялся. Денежку обратно закопав, пошатался у забора – глядел, как его челядины ставят, да давал, стервец, советы, хоть никто их и не просил. Потом челядинам всякие байки рассказывал, чтоб они, если что, сказали вдовице – дескать, работал парнишка рук не покладая! Сама-то Мордуха этого всего не видела – в ближнюю церкву после обеда сходила да легла себе почивать.
Вот и осмелел отроче без пригляду. Уселся рядом с забором и давай языком чесать. Чего ж не почесать-то? Язык, чай, не вилы, не устанешь. Сначала рассказал челядинам про белого змея, что на дальних болотах водится, да всех проходящих ест, особливо – молодых девок.
– Они