Рукопись поэта – всегда сокровище, тем более, если таковым сокровищем обладает женщина… Заслуживает ли она право на слово? Ответ постепенно обретает очертания человеческого лица, только после этого я начинаю прислушиваться к монотонному бормотанию, повторению, если хотите, говорению поэтической речи. И не важно, что произносят в этот момент человеческие уста, главное понимается сердцем.
«Пускай спасение, увы, подорожало,
Оно отпустится положенной ценой».
О чем может рассказать женщина? О проблемах, о потерях,
о тяжелой бабьей доле, да много о чем ещё, Ольга рассказывает о любви, сжигающей дотла и милующей, о бурной горной реке и безропотном озерце, о солнечном свете внутри себя…
Кому-то может показаться недостаточно серьезной тема творчества Ольги, таковым скажу: тема любви из всех тем,
на мой взгляд, самая тяжелая, ее нужно прочувствовать и попробовать воспроизвести. Когда хромает техническая основа стиха, хромает, как правило, и выразительная ее часть. Нужно суметь убедить читателя искренностью чувства. Оля меня убедила,
«потому, что любовь есть основа всему живому»…
Доброго пути тебе, Ольга, доброго пути.
Член Союза писателей России
Земное
«Когда перестанут ветра переламывать март…»
Когда перестанут ветра переламывать март
На после и до, и придет, наконец, просветленье,
Когда нам без компаса и без спасительных карт
Удастся добраться к началу весеннего бденья,
Тогда мы, уставшие биться за призрачный мир,
Покрытые пылью и полные глупого гнева,
Покинем замшелые стены унылых квартир,
И вынесем души на солнышко для отогрева.
Такими счастливыми нас не увидит никто —
Мы просто растаем, взлетая, как пёрышки, с крыши…
И после нас вспомнят, наверное, лет через сто…
А, может, не вспомнят… Но это неважно, ты слышишь?..
«Вот тебе, девочка, имя, и вот твой крест…»
Вот тебе, девочка, имя, и вот твой крест.
Вот и ключей от всего, что на свете, связка.
Кто-то не выдаст, а кто-то, авось, не съест…
Так что – иди… И запомни: она – не сказка.
Даром не стелет под ноги шелко́вый путь.
Заново вряд ли позволит прочесть молитвы.
Утром – царица, а к ночи – придворный шут.
И без соломки то место, где карта бита.
Каждое слово – используют против. И
Выйдешь сухой только если угадан ключик…
Камень на шею. Улыбку. Давай, плыви!
Дальше страшней, но она ко всему приучит…
Так что, родная, Дамоклов всегда висит —
Помни об этом, а всё остальное – блажь.
Вот тебе, девочка имя и крест. Неси!
Ну, а ключи, здесь, на выходе, после сдашь…
«Я непременно воскресну. Будучи льдом раздавлена…»
Я непременно воскресну. Будучи льдом раздавлена,
Будучи смята временем, скомкана злой тоской.
Вы меня еще встретите с гордо спиной расправленной,
С крыльями вновь окрепшими, с нимбом над головой.
Я Вам скажу: «Здравствуйте!», и улыбнусь искренне,
Сяду легка рядышком, буду для Вас петь
Песни свои новые. А соберусь с мыслями,
Буду сорить рифмами, буду читать, ведь
Я не сдержу нежности, столько всего спрятано
Столько живет скрытого там, где растут сны!
Вкусом пусть чуть приторным, как карамель мятная,
Ветром морским, запахом вечера и весны.
Буду я Вас баловать, буду я Вас пестовать,
Буду для Вас ангелом, музой и может быть
Даже сниму крылышки, чтобы уж соответствовать,
Может, тогда сможете просто меня любить…
«Я давно перестала считать ступеньки…»
Я давно перестала считать ступеньки
И читать в обратную сторону вывески.
Стала