– Только не позволяй им обратить тебя в свою религию. – Он подмигнул. – Ты мне нравишься грешницей.
Я хотела сказать ему, что Сидни наверняка считает меня за гранью спасения, но тут он ушел из моего сна.
Вот только вместо того, чтобы погрузиться в обычный сон, я проснулась. Поезд успокаивающе погромыхивал, пока мы мчались по России. Моя лампочка все еще горела, слишком ярко для затуманенных сном глаз. Я потянулась, чтобы выключить ее, и заметила, что постель Сидни пуста.
«Наверно, в туалете», – подумала я.
И все же мне было не по себе. Она и ее алхимики оставались для меня загадкой, и внезапно мне пришло в голову, что, возможно, она как раз сейчас осуществляет задуманный ими зловещий план. Может, вышла, чтобы встретиться с каким-нибудь тайным агентом? Я решила найти ее.
По правде говоря, я понятия не имела, где она может быть в таком огромном поезде, но логика никогда не останавливала меня. Не остановила и сейчас. По счастью, надев тапочки и выйдя в коридор, я обнаружила, что мне не надо далеко ходить.
Вдоль коридора тянулись окна, все с этими роскошными занавесками, и Сидни стояла у одного из них, спиной ко мне, завернувшись в одеяло и глядя в ночь. Взлохмаченные от сна волосы выглядели не такими золотистыми в тусклом свете.
– Эй! – неуверенно окликнула я ее. – С тобой все в порядке?
Она слегка повернулась ко мне, одной рукой придерживая одеяло, а другой теребя свой крестик. Я вспомнила замечание Адриана о религиозности алхимиков.
– Не могу уснуть, – призналась она.
– Это… из-за меня?
Вместо ответа она снова отвернулась к окну.
– Послушай. – Меня охватило чувство беспомощности. – Если я могу что-то сделать… В смысле, кроме как отказаться от этой поездки…
– Я справлюсь, – сказала она. – Просто… ну… это как-то странно для меня. Я все время имею дело с вами, но реально я никогда не имела дела с вами, понимаешь?
– Наверно, можно сделать так, чтобы у тебя было отдельное купе – если это поможет. Найдем здешнего служителя, и я заплачу.
Она покачала головой.
– Это всего лишь пара дней.
Я не знала, что еще сказать. Путешествовать вместе с Сидни не слишком вписывалось в мои планы, но я не хотела, чтобы она страдала. Глядя, как она теребит свой крестик, я попыталась измыслить что-нибудь успокоительное. Может, обсуждение отношения к Богу и сблизило бы нас, однако мне не верилось, что, если я признаюсь ей в том, что ежедневно спорю с Ним, а в последнее время и вовсе засомневалась в Его существовании, это улучшит мою репутацию «злобного создания ночи».
– Хорошо, – сказала я наконец. – Скажи мне, если передумаешь.
Я вернулась в постель и заснула удивительно быстро, несмотря на беспокойство, что Сидни способна простоять в коридоре всю ночь. Однако, проснувшись утром, я обнаружила, что она свернулась калачиком в своей постели и крепко спит. Видимо, настолько устала, что даже страх передо мной не помешал ей уснуть. Я тихонько встала и переоделась, сняв тенниску и тренировочные брюки, в которых спала. Я была ужасно голодна и подумала, что Сидни может проспать дольше, если меня