В шестидесятые годы XX века появляется образ «твигги»[45] – женщины, состоящей из прутиков, подростка без тела, лишенного полнокровности. Надо сказать, что женщины становятся заложницами этого образа, и попытки соответствовать ему влекут за собой большие проблемы, например с деторождением.
Таким образом, общество получило ответ женщины на якобы библейское представление о ее подчиненной роли и влечении к мужчине, которое встречает лишь равнодушие. Сложно вообразить, чтобы, например, в Средние века мужчина бросил бы свое состояние к ногам гордой, надменной красавицы. Его бы одернули: «Зачем так деньгами сорить? Сами набегут. Знай выбирай».
Ни та ни другая ситуация не приемлемы в христианстве, поскольку они не ведут к гармонии и уводят женщин от их истинного призвания. Став «независимыми» от мужчин, женщины теряют с ним связь. Свое полнокровное начало, дающее жизнь, они превращают в нечто инфернальное. Свою заинтересованность в любви, защите мужчины, реализации материнства – прячут, стремясь выглядеть отстраненными. Вспомним историю Лили Брик[46], музы и злого гения поэта Владимира Маяковского, которая в стремлении к автономности, свободе от традиционных устоев подвергла себя стерилизации. А пиком борьбы со своим призванием является развернувшаяся в XX веке борьба женщин за легализацию абортов.
Глава 2. Феминизм: каприз избалованных женщин?
Культурные сдвиги, о которых мы говорили в предыдущей главе, являются прекрасной иллюстрацией к более широкому общественному движению, известному как феминизм.
Порой создается впечатление, что феминизм – прихоть женщин, избалованных патриархальным укладом жизни. Дескать, все было хорошо, мужья о них заботились, а им все было мало, и вот женщины наконец взбунтовались и сказали: «Мы хотим на войну и в политику».
На самом деле положение женщины было настолько угнетенным, что сегодня многие в это просто не верят. А ведь совсем недавно женщина и вовсе не считалась дееспособным существом.
Вспоминается детективная история, написанная в конце XIX века. Отчим убивает падчерицу перед свадьбой, чтобы не передавать в руки ее будущего мужа часть причитающегося ей наследства, единственным распорядителем которого он на данный момент является. Но вот и вторая падчерица собралась замуж и подозревает, что ее жизнь также в опасности. Вероятно, вы узнали сюжет рассказа «Пестрая лента» Артура Конан Дойля. Почему такая ситуация могла возникнуть? Потому, что в те времена совершеннолетние девушки признавались обществом недееспособными. Женщина не могла наследовать свое имущество и должна была находиться под опекой до замужества. Видимо, считалось, что если женщина получит наследство, то она в один день спустит его на булавки. А мужчина, конечно, распорядится им так, как надо: не прокутит и в карты не проиграет. Симона де Бовуар, к сожалению, не без оснований писала: «…в XVI веке, чтобы удержать замужнюю женщину в полной зависимости от мужа, ссылались на авторитет Блаженного Августина, говорившего, что „женщина – это животное, не имеющее ни двора, ни хлева", тогда как за незамужней признавалось право распоряжаться своим имуществом»[47].