Бомжи к Ашоту пришли не с пустыми руками – они принесли покрытый ржавчиной лом с каким-то странным значком, который, по их уверениям, нашли в прибрежных кустах, куда его – лом тот – выкинул какой-то пацан. Сторговавшись с бомжом за бутылку пива, Ашот брезгливо взял у него лом, как вдруг в его конторку гурьбой ввалились быки Саньки Сандаля, которому Ашот задолжал за «крышу». Возглавлял быков известный в Мамоново отморозок Ленька Зуб, увидев которого, Ашот Тигранович понял, что его дело не просто плохо, но очень-очень плохо. Как говорится, одним местом почуял…
Быки без разговора повалили Ашота на пол и хорошенько попинали его, поломав пару ребер, отчего Ашоту стало больно дышать. Затем несчастного Ашота раздели догола, и привязали на столе. Ленька Зуб выудил из кучи металлолома старинный утюг, раскалил его на костре, поле чего сделал Ашоту несколько весьма болезненных прижиганий. В этот момент Ашот, изнемогая от боли, выдал своим мучителям местонахождение своего секретного сейфа, но садисты не только забрали из сейфа все деньги, но и всунули Ашоту Тиграновичу в анальное отверстие тот самый лом, что принесли бомжи. Причем, без смазки, твари поганые… Под конец Ленька Зуб достал фотоаппарат и сфотографировал Ашота со всех сторон, с торчащим из массивного зада и плавно раскачивающимся ломом, поле чего бандиты, гогоча, удалились.
Бомж Онаний Ильич по доброте своей душевной развязал бедного Ашота и вытащил из него лом, в надежде получить на вторую бутылку пива, но, к немалому удивлению Онания и Барабуси, Ашот оказался неблагодарной скотиной. Вместо благодарности, Ашот разразился на бомжей самой гнусной бранью, испытывая к бомжам неприязнь, как к свидетелям своего унижения, и, выгнав их из своей конторы, кинул в них лом.
Онаний Ильич, резонно решив, что за лом можно еще раз подучить бутылку пива, но уже в другом пункте приема, подобрал лом и поспешил удалиться, держа за руку свою ненаглядную, вонючую Барабусю…
Шли молча. Было видно, что Онаний Ильич о чем-то напряженно размышляет.
– Ты что удумал, старый? – спросила Барабуся.
– Чо-то не пойму одного. Вот, существует много святых со времен крещения Руси. Все эти святые весьма почитаемы, начиная с равноапостольного князя Владимира. Все шло нормально, но потом в семнадцатом веке – бах! – после реформы Никон объявляет прежнее православное