Сев в машину, я первым делом отключил мобильник – больше меня ни для кого сегодня не было. Даже для босса. Даже, конь в малине, для Инги…
Улицы были много свободнее, чем днем, но я катил неторопливо, дожидаясь, пока улягутся спать ольгинские жители, и даже время от времени останавливался, чтобы покурить и подышать ночной прохладой. Все-таки натуральный воздух – даже на улицах мегаполиса – это вам не кондиционер. Что бы там ни говорили производители кондиционеров… А кроме того, я сочетал приятное с полезным, проверяя, нет ли хвоста.
Хвоста не было.
До места я добрался к часу. Медленно свернул в переулок, вдоль которого тянулась фосьмифутовая каменная ограда.
Уличные фонари не горели, но я не зря прогулялся здесь вчера, после того как швабра-заместительша Наташа выставила меня вон. В остальном же черная августовская ночь мне только на пользу. Было бы гораздо хуже, если бы доктор Марголин пожелал исчезнуть в июне – в это время, говорят, тут ночью светло, как днем.
Заглушив двигатель, я закурил и некоторое время выжидал, открыв дверцу и оглядываясь. По улице, с которой я свернул, прошло несколько машин, но в переулке светлее не стало ни на секунду. Конечно, не помешали бы инфракрасные очки-«змееглазы», но давать Инге такое поручение я не решился – тогда бы цель моего путешествия стала ясна и слепому.
Докурив сигарету, я пристроил под мышку кобуру со стерлингом и выбрался из машины, не забыв прихватить с собой и все остальное. Постоял, прислушиваясь. Где-то гремела музыка, и лаяли собаки, но все это происходило далеко. Потом по рельсам простучала электричка. Она тоже не могла мне помешать. Я перешел улицу, на ощупь пробрался сквозь кусты, на ощупь нашел нишу, в которой скрывалась дверь, пошарил справа от нее и нажал кнопку звонка – раз, второй, третий… Реакции не последовало. Я размотал веревку с кошкой, размахнулся и забросил зубастое чудовище на стену. Раздался едва слышный стук. Вот чем хорош арлит! Звон металлической кошки разбудил бы всю округу, а так – тишь… Потянул – сидит крепко. Я напялил рюкзак на плечи и через пять секунд был на стене. Далеко справа светились окна – там испытывали моральные и физические мучения несчастные роженицы, – но амбулаторное крыло, расположившееся прямо передо мной, было темно. Еще через три секунды я оказался по другую сторону стены. Постоял, прислушался.
Похоже, дерзкое проникновение на территорию клиники осталось со стороны хозяев незамеченным. Тогда я подобрался к секретному ходу с другой стороны – ноги почувствовали камень, – ощупал замок. Предположения оказались верными: Марголин поставил тут простую защелку, которую изнутри можно было открыть без ключа. А с улицы, надо полагать, ключ и не требовался – посетитель звонил, и ему открывали.
Каменная дорожка сама привела меня к двери в здание. Я зажег фонарик, зажал его зубами и принялся за тупое дело – подбор отмычки. Этот воровской инструмент также прекратили делать из металла, и шума было немного. Через пятнадцать минут упорство было вознаграждено